Латинист и его женщины - страница 21

— А тебя — разве не бросает?

— Нет. С чего бы это меня бросало? Я, хотя и не щупал тебя руками и в зубы не заглядывал, но знаю точно, что ты на самом деле дурочка.

— Спасибо за комплимент.

— Пожалуйста. Если не обиделась, я продолжу.

— Продолжай, я не обиделась, — ответила Зина сквозь слёзы.

— Итак, ты вся состоишь из одних внешних достоинств. Но что ты ещё сможешь дать мужчине, кроме всего этого?

— Ласку, заботу, внимание, — ответила Зина голосом, дрожащим от еле сдерживаемого плача. — Ты ещё не сказал, что я прекрасная хозяйка. Я отлично пеку! Я сошью всё, что угодно! Я прекрасно умею танцевать, потому что в детстве занималась балетом и фигурным катанием; у меня хороший голос, и я умею петь… И ещё: посмотри на мои две комнаты — у меня в них всегда идеальный порядок! Ни пылинки, ни соринки!

— Видел. Восхищаюсь, — сказал я. Вероятно, у меня это прозвучало как-то насмешливо.

И тут Зинаиду прорвало:

— Ну чего ты всё смеёшься и смеёшься надо мной? Издеваться только и умеешь!

— Я не смеюсь. И не издеваюсь. С чего ты взяла?

— Но я же чувствую!

— Ничего ты не чувствуешь. Я тебя, дуру, жалею.

— Жалельщик нашёлся! Чем жалеть, так лучше бы помог чем-нибудь!

— Хоть сейчас. Всё, что в моих силах, сделаю, — ответил я и достал из шкафа конверт. — Здесь гонорар за мою книгу об истоках величия того самого бедняги, у которого мы с тобой были в гостях. Дарю.

— Я не возьму. И я не о деньгах!

— А о чём тогда?

И тут она встала и ушла в свою комнату. А затем вернулась с газетой. Протянула — на, мол, читай.

Стал читать.

Это были сопровождаемые фотографиями брачные объявления из-за границы: средних лет голландец из Амстердама — знающий несколько иностранных языков и владелец казино; старый немец из Мюнхена — программист и одновременно человек очень положительный; швед из Упсалы — преподаватель университета; негр из Африки, утверждающий, что он очень богат; американец, итальянец, араб… «Стая стервятников! — с ненавистью подумал я. — Русских женщин им захотелось! Они поняли, что наши бабы остались без присмотра; все неженатые мужики у нас — или пьяницы, или психи, или безработные, или зэки, или погибают в горячих точках… А с другой стороны — почему бы и не взять то, что плохо лежит? Всё равно ж ведь добро пропадает!»

— Ну и что? — спросил я.

— Ты ведь знаешь языки?

— Да знаю кое-какие.

— А ты сможешь написать письмо этому симпатичному голландцу?

— Голландского не знаю, но по-немецки написал бы. Все голландцы ведь знают немецкий. А что?

— А этому шведу из Упсалы и этому американцу?

— Смог бы. По-шведски или по-английски.

— Ну так вот — напиши им всем письма от моего имени! Я-то сама не смогу! А ещё у меня есть адрес фирмы, которая вербует домработниц в Соединённые Штаты…

— И ты, получив положительный ответ, поедешь или в Голландию, или в Швецию, или в Америку?

— Да куда угодно поеду, лишь бы только отсюда вырваться!

— А если там окажется плохо?

— Ты же сам рассказывал — там хорошо!

— Я не рассказывал.

— Но ты же рассказывал про свою бывшую жену, которая живёт теперь припеваючи в Испании, на каких-то необыкновенных островах и горя не знает. Я тоже так хочу жить!

— Но ведь я приводил тебе её не в качестве примера, достойного подражания, а совсем наоборот. Баба совершила подлость, просто взяв и сбежав от меня и от собственной страны туда, где лучше!

— Я тоже хочу совершить такую же, как ты говоришь, «подлость». А сбегать мне ни от кого не надо, потому что я — ничья, я — сама по себе! И я вправе распоряжаться собой! И я хочу туда, где лучше!

— Послушай, — начал я терпеливо. — Сколько уже раз по телевидению передавали исповеди наших русских женщин, побывавших на Западе. И в масках, и без масок они рассказывают одно и то же: с ними там обращаются как с рабынями: то в Германии албанская мафия содержит их на тюремном режиме в публичных домах, то в Америке наши же бывшие эмигранты из числа вчерашних диссидентов заставляют вкалывать русских женщин служанками за совершенно смешные деньги!..

— Это для них — смешные, а для нас — это огромные деньги!

— Ну вот, ты поедешь туда и будешь там с утра до вечера убирать какую-нибудь виллу, готовить жратву, подносить выпивон-закусон и нянчить господских деток!.. А когда к хозяевам приедут гости, какая-нибудь дама скажет тебе: вы нам неправильно постелили постель! Перестелите!.. Пойми: они, там на Западе, считают нас рабами, а нашу страну — колонией, которую можно грабить, сколько угодно! «Славянин» — это ведь только по-русски звучит красиво, вроде бы как «славный», а к примеру, на скандинавских языках существительное «slav» имеет два значения — «славянин» и «раб»… Они там все глубоко презирают нас!.. Я хоть за границей ни разу и не был, но с ними, с иностранцами, сколько раз уже разговаривал и сколько всяких насмешек понаслышался!.. И ты ещё хочешь ехать к ним, к этим сволочам?.. Не буду я тебе ничего писать!