Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность - страница 11

Несомненно, государственная экономическая деятельность К. Ульманиса была успешна. В результате этой деятельности Латвия быстрее европейских стран преодолела последствия экономического кризиса. В 1939 году промышленная продукция Латвии достигла 728 миллионов латов, в 2,5 раза превысив уровень 1932 года, и достигнув 87 % уровня 1913 года. Это очень хорошо для такого короткого периода. Остается только пожалеть, что Ульманис не совершил своего переворота раньше — много времени для развития Латвии было потеряно.

Разворачивая государственную экономическую деятельность в Латвии, К. Ульманис брал пример со своих соседей — Советского Союза, плановая государственная экономика которого развивалась успешно, невзирая на кризис. К. Ульманис был не одинок в этом, в США тем же самым в это время занимался президент Рузвельт.

Создавая крупные государственные предприятия среди массы мелких частных предприятий, существовавших в экономике Латвии, К, Ульманис закладывал основы стабильного развития экономики и обеспечивал её управляемость и базу для развития малого бизнеса. В 1939 году государственный капитал составлял уже 38 % всего акционерного капитала в стране и продолжал расти.

Глядя сегодня на мероприятия К. Ульманиса в экономике, мы можем сказать, что он шел к тому же, к чему пришел Дэн Сяопин через 40 лет в Китайской Народной республике, только с другой стороны — к чрезвычайно эффективной экономической системе, сочетающей крупную государственную промышленность с частным предпринимательством. В Латвии от сделанного Ульманисом ничего не осталось, вернувшиеся к власти партии постарались все уничтожить, но успешность системы, которую он создавал в Латвии в 30-х годах прошлого столетия, мы сейчас наблюдаем в Китае. И китайские темпы сегодня поражают весь мир.

Они вернулись!

Занимаясь своей, ульманисовской перестройкой в Латвии, он думал, что уже никогда не вернутся те времена, которые он называл временами партий, временами «когда эгоистические личные интересы были впереди и выше государственных и народных, к ним мы уже никогда больше не вернемся». Это его слова. Но он ошибся. От его дел ничего не осталось, а разогнанные им партии опять все здесь и занимаются тем же самым, в том же самом сейме, по той же конституции, и старательно пресекают все попытки что-то изменить. Ведь, если изменить, то все эти партии больше не понадобятся, ведь для того, чтобы созидать или для того, чтобы говорить с трибуны Сейма, нужны совершенно разные люди и разные навыки.

Латвия опять уже устала от бесконечной партийной свары и ждет изменений. Уже, взяв пример с «Новых времен» Ульманиса, Э. Репше назвал свою партию «Новое время», и пытался что-то изменить, ну совсем немного и безобидно, но затронул крупных воров и проиграл. А «политики» продолжают свою толчею у государственного пирога, от которого уже остались одни огрызки. Но иного они не умеют.

У президентов тяжёлая жизнь — на их шее висит целое государство, которое постоянно требует заботы и внимания к своим государственным проблемам. Президентам приходится ездить по всему свету и привозить оттуда, всё то чего не хватает в государстве для счастливой жизни, а взгляды на то, чего же не хватает народу для счастливой жизни, очень сильно отличаются. Говорят — это связано с менталитетом.

Вот и недавно два разных президента успешно съездили в Среднюю Азию и привезли оттуда в свои страны, то чего там не хватало. Президент соседней страны Путин съездил в Таджикистан, страну весьма ограниченных возможностей, и привёз оттуда в Россию военную базу, космический центр слежения за спутниками и две электростанции. А наш президент съездила в Казахстан, «страну неограниченных возможностей» как сказали газеты, и привёзла оттуда в Латвию две сотни дел наших латвийских заключённых, которые сидели когда-то в казахстанских лагерях. Особо надо отметить, что нашему президенту каких то электростанций даже никто не осмелился предложить — ведь «настоящего интеллигента видно за десять миль!» Ну и настоящий менталитет в таких делах тоже много значит — его ведь тоже издалека видно!