Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность - страница 4

Этот немецкий порядок сохранялся вплоть до второй половины XIX века, несмотря на то, что за это время несколько раз эти земли переходили из рук в руки. Это были и Швеция, и польско-литовское государство (Речь Посполита), и Российская империя. Менялись губернаторы, но немецкое господство и немецкий порядок сохранялись всегда, сменявшиеся губернаторы в это не углублялись. Шведы в период своего господства попытались отобрать поместья у немецких помещиков и передать их в шведской казне (редуцировать), но у них это не вышло и они идею бросили. Царь Пётр I, выгнав шведов, не стал вникать в местные порядки и утвердил все прежние права и привилегии лифляндского дворянства и в Российской империи.

В результате — при всех международных потрясениях для местных баронов менялся только адрес — в пользу какого короля немецкие бароны собирали подати со своих крепостных крестьян. За всё расплачивались всё равно крестьяне, в их жизни тоже ничего не менялось.

«Ненемцы» прообраз «неграждан».

На базе такого прочного и стабильного порядка, уже в XVI веке сложилась простая и понятная нам сейчас терминология: всё население делилось очень просто и понятно — одни были «немцы» которые имели все всевозможные права, всем владели и распоряжались неограниченно, и «ненемцы» остальные, они никаких прав не имели, были просто имуществом немцев. И верхом мечтаний успешных «ненемцев» было прорваться, проползти в «немцы» чего бы это не стоило.

Такое простое и эффективное деление так запало в душу «ненемцев», что они теперь, когда им, наконец, выпала возможность применить многовековой опыт на практике, через 800 лет придумали «хороший» термин «неграждане», правда — не для себя. О себе они решили, что теперь, (наконец то!) они будут — «немцы». И займутся «интеграцией», как настоящие немцы. Остроумно, правда?

А где наше национальное?

А то, чем мы сейчас так гордимся, приписывая себе, — Рига, Рижский замок, рижский герб, Ганза, Домский собор, Здание Сейма, площадь Альберта, Ратуша, статуя Роланда, Гильдии, Дом Черноголовых, югенд-стиль и остальное, кроме «Музея оккупации», создано «немцами», и к нам никакого отношения не имеет. Ни к «гражданам», ни к «негражданам», поскольку обе эти категории — потомки «ненемцев», которым ничем таким заниматься не дозволялось. И мы совершенно зря боремся с памятником Петру I, утверждая, что он — завоеватель. Он не наш завоеватель, он завоеватель наших завоевателей. Завоеватель он для местных балтийских немцев — это их он завоевал, а вернее — отвоевал у шведов. А наши предки в это время сидели у немцев на конюшне и на сцене не появлялись — не позволялась им такая вольность. И не к нам в Ригу приезжала другая завоевательница — Екатерина II, а тоже к своим соплеменникам — немцам. Нашим предкам вообще в Риге дозволялось находиться только днём — к вечеру они должны были его покинуть и вернуться к помещику на конюшню. И знаменитый фильм «Слуги дьявола» не о нас, а о наших завоевателях и господах — немцах. И мы зря так пыжимся, глядя на экран. Просто — немцы были более успешные «интеграторы» по отношению к нам, их успех в этом сто процентов, у нас это не получается так, как у них — воспитание другое и менталитет должный на конюшне нам негде было выработать. А без этого — нет смысла пытаться повторить то, что у них так успешно получилось. Задумайтесь — ведь от столетий жизни «ненемцев» ничего не сохранилось, кроме пары книжек с картинками, написанных немцами, и пары памятников этим добрым немцам, которые немцы сами и поставили.

«Паркриевошана» могли бы и пораньше.

Этот немецкий порядок сохранялся до последней четверти XIX века, пока в Ригу не приехал имперский ревизор из Петербурга и не обнаружил здесь полное безобразие: губернии уже 200 лет в Российской империи, а всюду немецкий язык, властвуют немцы, правят всякие немецкие ландраты, лантаги, гауптманы и прочее немецкое безобразие кругом. Всё это было пресечено, вместо немецкого языка введен русский, управление реорганизовано в соответствии с принятым в остальной империи. Больше всего на эту реформу обиделись немногие успешные «ненемцы» как это так обидели их многовековых господ, которых они успели так полюбить, и которым они старательно во всём подражали. В сегодняшней школьной «истории» это описывается как «паркриевошана» (лат. русификация) — «совершенно жуткое издевательство», когда вместо немецких появились русские названия улиц и государственные документы надо было писать на русском, а не немецком языке.