Лаять не на то дерево - страница 5

Если вы хотите хорошо учиться, но больше всего любите математику, то не сможете изучать ее углубленно, иначе не получите отличный балл по истории и другим предметам. Так не станешь экспертом в узкой области. А ведь в конечном итоге почти все мы идем в профессии, где одна область знаний высоко поощряется, а все остальные не имеют особого значения.

Забавно, но Арнольд обнаружила, что интеллектуально одаренные ученики, которым действительно нравится учиться, в средней школе обычно плохо успевают. Они хотят сосредоточиться на том, что им интереснее всего, и достичь совершенного владения каким-то одним предметом, поэтому система школьного образования кажется им ограничивающей. Отличники же крайне прагматичны. Они следуют правилам и ставят отличные оценки выше навыков и глубокого понимания предметов.

Сильная сторона отличников – умение выполнять правила; а в школе правила очень четкие. В жизни обычно не так. Когда нет четкой инструкции и конкретного плана действий, отличники теряются и не понимают, что им делать.

Результаты исследования, проведенного преподавателем Гарвардского университета Шоном Эйкором, показывают, что прогнозировать будущий успех человека по его оценкам в колледже – это все равно что играть в кости. Анализ биографий почти 700 американских миллионеров показал, что их средний балл в колледже был 2,9.

Следование правилам не гарантирует оглушительного успеха; оно лишь позволяет избегать крайностей – как положительных, так и отрицательных. С одной стороны, это хорошо, поскольку исключает риск полного профессионального провала. Но, с другой стороны, это исключает и вероятность сногсшибательных достижений. Это все равно что поставить на двигатель регулятор, который не позволит машине разогнаться более 90 километров в час; вы гораздо с меньшей вероятностью попадете в аварию с летальным исходом, но и рекорда скорости на суше тоже не установите.

Итак, если играющие по правилам не оказываются среди наиболее успешной верхушки, то возникает вопрос: кто же там оказывается?

Уинстон Черчилль не должен был стать премьер-министром Великобритании.

К 1930-м годам он был настолько далек от потенциальных кандидатов на этот пост, что ни один здравомыслящий человек не стал бы даже предполагать такую вероятность. Черчилль не относился к числу тех, кто «все делает правильно», и тот факт, что его избрали, многих шокировал. Современники знали, что Черчилль обладает блестящим умом, но в то же время он являлся непредсказуемым параноиком, с которым невозможно было иметь дело.

Поначалу его карьера в британской политике стремительно и стабильно шла вверх (в 26 лет Черчилль был избран в парламент), но затем его сочли непригодным для высоких постов. К 1930-м годам его политическая карьера была, по сути, завершена.

Во многих смыслах Черчилля можно назвать идеальным контрастом Невилла Чемберлена, который все делал правильно и был образцовым премьер-министром Великобритании.

Великобритания не выбирает своих лидеров случайным образом. Ее премьер-министры в целом старше и опытнее своих американских коллег. Джон Мейджор пришел к власти намного быстрее, чем практически любой из британских лидеров, тем не менее объективно был готов к этой роли больше, чем многие американские президенты.

Черчилль был ярым индивидуалистом. Он не просто любил свою страну, а демонстрировал параноидальное недоверие к любой потенциальной угрозе для благополучия империи. Даже Ганди он считал угрозой и открыто критиковал инициированные им мирные протесты в Индии.

Черчилль был фанатом Великобритании и одержимо ополчался против любой оппозиции его стране – большой, маленькой или воображаемой. Но этот «недостаток» в итоге сделал его самым уважаемым лидером во всей мировой истории.

Уинстон Черчилль был единственным, кто увидел в Гитлере истинную опасность. Чемберлен, в свою очередь, считал Гитлера «человеком, на которого можно положиться, если он дал слово». Окопавшееся британское правительство было убеждено в том, что политикой уступок можно подавить нацистов.

И тут в самый важный момент паранойя Черчилля оказалась пророческой. Он не верил, что школьный задира оставит тебя в покое, если ты отдашь ему свои деньги на обед. Он знал, что нахалу нужно дать в нос.