Льды. Люди. Встречи - страница 17

Правда, не следует думать, что в более давние времена эти берега не посещались людьми. Найденные в сороковых годах нашего столетия остатки зимовья в заливе Симса говорят о проникновении русских в район пролива Вилькицкого задолго до Великой Северной экспедиции. Исследования датируют находку серединой семнадцатого века, а многие предметы в ней неопровержимо свидетельствуют о торговых целях мореплавателей, шедших по пути, теперь называемом Великим Северным. Слишком мала вероятность того, что найденные следы принадлежат единственной группе людей. Вернее предположить, что были и еще смельчаки, ходившие этим путем. Многим ли удавалось благополучно завершать свои походы — мы не знаем, так же как не знаем имен предприимчивых людей, ранее всех прошедших этим путем. История не сохранила нам описаний древнейших плаваний. Может быть, со временем удастся найти имена первопроходцев и лоции тех далеких лет, как теперь мы встречаем в иных поморских семьях более поздние…

Какие обстоятельства вызвали прекращение этих давних плаваний — неизвестно. Ко времени работы отрядов Лаптева о древних пришельцах никто не знал. Весь север Таймырского полуострова являл собой пустынный, ненаселенный край без всяких следов пребывания человека. Все это позволяет с полным правом называть Челюскина с его товарищами — первооткрывателями. Еще и еще раз приходится обратить внимание на исключительность результатов, полученных с огромным трудом и при крайне примитивных средствах наблюдения. Мы, современные люди, невольно мыслим привычными для нашего века достижений науки и техники категориями трудностей. Трудно отрешиться от привычного, а тем более перенестись в условия, бывшие больше двух веков назад. Художнику это кажется легче. По крайней мере, так говорят пишущие о нашем труде. Однако попробуйте, закрыв дверь мастерской и встав перед немым, белым холстом, превратить его не просто в раскрашенный рассказ о человеке или событии, а передать ту суть происходящего, которая заставила вас взять кисть. Вот почему я и для вас, читатель, не устаю повторять, казалось бы, одно и то же, поворачивая на разные лады, чтобы нагляднее или, пожалуй, ощутимее представить тот путь, пройдя который штурман Челюскин стал всемирно известным, достойным памятника человеком.

В первые годы своей работы в Арктике я на себе узнал, как много требует от человека езда на нарте даже на малые расстояния. Связывать и развязывать сыромятные упряжные ремни, разминая голой рукой закостеневшие на морозе узлы, пережидать в пути непогоду — входит в круг дорожных будней путника. Часто приходится помогать собакам тащить нарту в гору или в вязком снегу, а то час за часом протаптывать дорогу. Сердце готово выскочить из груди, дыхание обморозило все лицо, и когда наконец препятствие преодолено, до самых костей пробирает мороз разгоряченного человека. Хорошо, если его через несколько дней ожидают жилье и отдых. Наши же герои продвигались в нехоженных местах, диких и пустынных. Трудно понять, как им удавалось находить дорогу. Даже если есть компас и известно название места, куда надо попасть, как взять без карты нужное направление и в конце многонедельного пути найти в снежной пустыне спрятанный в сугробе дом? О своих бедах и тревогах дорожных они не писали. Разгадку успеха надо, вероятно, искать в навыках и приемах, заимствованных у коренного населения. В основе своей оно было кочевым или, во всяком случае, проводило большую часть жизни в пути и на протяжении столетий накопило опыт, необходимый для ориентации в арктических просторах. Объяснение это представляется убедительным, и все начинает казаться несложным и легкопреодолимым. Но только до тех пор, пока мы не представим себя вылезающими из спасительного снежного заноса, под которым пережидали вместе с собаками затянувшуюся пургу. Вся одежда просырела. Мороз за сорок. Надо непослушными руками откопать собак, запрячь их в уже поставленные на полозья нарты и сообразить, в какую сторону ехать. Это будни! Рабочие будни, которым нет места в отчетах и донесениях.

Вернемся к последнему этапу героического пути Челюскина. В те времена еще не знали хронометров, секстанты не могли дать точных показаний, и надо удивляться относительно малым погрешностям составленных карт. Примитивность огнестрельного оружия не гарантировала успешной охоты на медведя. Топливом служил случайно найденный кусок плавника. Спичек еще не знали, и разжечь его просоленную, сырую древесину было целым делом. Отсутствовала связь. Не было ни медикаментов, ни специальных очков, и люди надолго выходили из строя, пораженные снежной слепотой. Помимо здоровья, требовались исключительная воля и настойчивость, чтобы преодолеть все трудности и довести дело до конца.