Лебединое лето - страница 5

Девушка громко захлопнула входную дверь, перешагнула через Бойси и уселась рядом с Сарой на верхнюю ступеньку.

— Она не выносит, когда другие развлекаются.

— Знаю.

— Она меня с ума сводит. Все, что я собираюсь сделать — это съездить с Фрэнком на мотороллере посмотреть на лебедей. — Сестра взглянула на Сару, потом резко оборвала себя: — А куда Чарли подевался?

— Вон он, в своей палатке.

— А, теперь вижу. Хоть бы Фрэнк поторопился и приехал раньше, чем тетя Вилли выйдет. — Ванда встала посмотреть на улицу — и опустилась обратно на крыльцо. — Я тебе рассказывала, что мне сказал про Чарли в прошлом году тот парень на психологии?

Сара выпрямилась.

— Какой парень?

— Ну, Арнольд Хэмптон из моей группы. Мы как раз обсуждали детей с дефектами…

— Хочешь сказать, что ты обсуждаешь Чарли с кем попало? Со своими одногруппниками? Ужас какой. — Сара поставила ноги в протертые ботинками Чарли дорожки на ступени. — И что же ты им говоришь? «Давайте-ка я вам расскажу о моем умственно отсталом братишке, это жуть как интересно»? — Она впервые в жизни употребила по отношению к брату термин «умственно отсталый», невольно отводя взгляд от фигурки в белой палатке. Лицо ее неожиданно запылало, Сара сорвала лист с куста рододендрона у крыльца и прижала его к горящему лбу.

— Нет, ничего подобного. Сказать по правде, Сара, ты что-то…

— А потом ты, небось, говоришь им: «Ну вот, об отсталом брате послушали, теперь давайте я расскажу о своей сестренке-психопатке?» — она приложила лист к губам и начала яростно дуть.

— Нет, о тебе я не рассказываю, потому что, если хочешь знать, не такая уж это увлекательная тема. Между прочим, отец Арнольда Хэмптона по профессии педиатр, а сам Арнольд собирается работать с такими детьми, как наш Чарли. Он даже помогает в организации лагеря, куда, возможно, Чарли удастся отправить следующим летом — и все потому, что я поговорила с Арнольдом на психологии. — Ванда перевела дух. — Знаешь, ты становишься невыносимой. Не понимаю, зачем я вообще хоть что-нибудь тебе рассказываю.

— Затем, что Чарли — наша общая проблема.

— И не только наша. Нет никого, кто… О, а вот наконец и Фрэнк. — Она умолкла на полуслове и встала. — Передай тете Вилли, что вернусь поздно.

И она бросилась к калитке, замахав рукой парню, который медленно катил по улице на зеленом мотороллере.

— Стоп, стоп, подожди!

На крыльцо выскочила тетушка Вилли, на ходу вытирая руки посудным полотенцем. Она стояла на верхней ступеньке, ожидая, когда Фрэнк, худой рыжеволосый паренек, остановит свой мотороллер. Когда он, наконец, спрыгнул на землю, тетя воззвала:

— Послушай-ка, Фрэнк, побереги силы и оставайся там, где ты есть. Ванда никуда не поедет на этом мотоцикле.

— Да что вы, тетя Вилли, — отозвался Фрэнк, одновременно открывая калитку, и медленно двинулся вперед по дорожке. — Мы всего-то собираемся скататься к озеру. Для этого даже на шоссе выезжать не надо.

— Никаких мотоциклов, — отрезала та. — Если хочешь, можешь ломать себе шею, это меня не касается. Но Ванда находится на моем попечении, и она не собирается ломать шею ни на каком мотоцикле.

— Никто не собирается ломать шею. Мы просто потихоньку, совершенно без приключений скатаемся по дороге до озера. А потом развернемся — и так же без приключений вернемся назад.

— Нет.

— Вот что я скажу, — внезапно решил Фрэнк. — У меня к вам есть дело.

— Какое еще дело?

— Вы когда-нибудь ездили на мотороллере?

— Я? Да я даже на велосипед никогда не садилась!

— Тогда попробуйте. Давайте! Я вас довезу до дома Теннентов — и сразу обратно. И если, прокатившись, вы все равно решите, что ездить на мотороллере опасно, вы так и скажете: «Фрэнк, это очень опасно», и тогда я сяду на свой мотороллер и укачу отсюда подальше.

Тетушка помедлила. В идее поездки было что-то весьма привлекательное.

Сара изрекла сквозь лист рододендрона:

— Не соглашайся, теть. Ты уже не молоденькая, чтобы носиться по улицам на мотороллерах.

И тут же поняла, что сделала неверный ход: тетя Вилли яростно развернулась.

— Не молоденькая? — Она подарила Саре глубоко презрительный взгляд. — Да мне едва-едва сорок исполнилось! Пусть у меня борода вырастет, если я вру! — Тетушка шагнула вперед, и голос ее зазвенел. — Кто это тут считает меня старухой?