Лёд под солнцем - страница 28

Всерьез расстроенная, Вивьен взмолилась:

— Я не собираюсь на тебя давить, я желаю тебе только добра.

— Самое лучшее в жизни для меня — этот ребенок. Поверь мне, Вив.

Крис постаралась сказать это как можно убедительнее, чтобы сразу отрезать все пути к дальнейшему обсуждению болезненной темы.

— Ну и хватит для начала, — деликатно отступила Вивьен. — Могу дать тебе кучу книжек. А в декабре Мэту уже будет не нужна его коляска. Да и из многих своих вещей он вырастет. Вообще-то кое из чего он уже вырос. Пойдем, поищем. Ой, Крис, нам будет так здорово, вот увидишь.

Пять минут спустя Крис стояла у дверей в детскую, держа в руках три детские курточки и две пары ползунков, казавшиеся невероятно крохотными. По щекам ее катились слезы, и она смущенно извинилась:

— Глупо плакать, когда ты так счастлива, правда?

Крис вернулась домой в половине двенадцатого, прижимая к груди детские вещички, как какое-нибудь сокровище. Положив сверток на стол в кухне, она заметила упавший у входных дверей белый листок — телеграмму. Гарольд просил ее позвонить.

Крис ухватилась за край стола — прикосновение к гладкой деревянной поверхности помогло ей восстановить ощущение реальности. Ее реальностью была знакомая кухня, общение с Вивьен, удивительные изменения, происходившие в ее теле. Но никак не Гарольд и не эта могучая волна желания, накатившая с такой силой, что у нее задрожали колени.

Такое с ней бывало уже не раз за последние недели. Одна короткая ночь, проведенная в объятиях мужчины, пробудила ее к жизни настолько, что она уже не могла подавлять свои желания. Впервые за все время в душе Крис шевельнулось нечто вроде сочувствия к Тому с его повышенной сексуальностью. По крайней мере, она стала лучше его понимать. Правда, Тому для полного счастья необходимо было сразу много женщин, а Крис и не мыслила, что сможет заниматься любовью с кем-то еще, кроме Гарольда.

Она позвонит Гарольду прямо сейчас и скажет, что беременна. Тогда ей уже не придется общаться с ним до появления на свет младенца. Поспешно, пока не передумала, Крис списала номер телефона и стала набирать его. После третьего звонка трубку сняли.

— Гарольд Фарбер, — рявкнул голос. Она сглотнула комок, застрявший в горле.

— Это Крис. Я получила твою телеграмму.

Несколько секунд молчание нарушалось только тяжелым сопением Гарольда. Крис вежливо поинтересовалась:

— Как у тебя дела?

— Последние четыре недели тянулись целую вечность, — отозвался Гарольд и сразу перешел к делу: — Ты беременна?

— Да.

В трубке снова воцарилось напряженное молчание.

— И сообщать об этом мне ты, конечно, не собиралась.

— Я сама только сегодня узнала.

— Понятно. И когда у тебя срок?

— После Рождества.

— Как ты себя чувствуешь?

В данный момент — так, словно иду ко дну, подумала она, а вслух произнесла:

— Прекрасно.

— Такой ответ — все равно, что чистый лист бумаги — ни о чем не говорит.

— А ты как себя чувствуешь, Гарольд?

— Так, словно меня рвут на части. Зря я вообще согласился лечь с тобой в постель. Такого дурака свалял!

И за этого грубияна, по мнению Вив, она должна выйти замуж!

— Ну, сейчас уже ничего не изменишь, — отозвалась Крис. И поспешно прибавила: — Обещаю, что дам тебе знать, когда родится ребенок.

— И это все? — во вкрадчивой интонации Гарольда прозвучала скрытая угроза.

— Кажется, мы ведь так договорились.

— Ну и бесчувственная же ты! — прошипел он сквозь зубы.

— Гарольд, я не собираюсь ругаться с тобой по телефону! Если ты не в состоянии сказать ничего позитивного, давай на этом закончим.

— Закончим?! — воскликнул он. — Ошибаешься, это только начало! — В трубке раздался щелчок, и связь прервалась.

— Ох! — воскликнула она, в сердцах швыряя трубку на рычаг. — Я буду счастлива, если никогда больше не увижу тебя!

Схватив со стола пачку салфеток, ибо во второй раз за день из ее глаз потоком хлынули слезы, Крис отправилась в спальню.

На следующий день она сообщила Тому о своей беременности — все равно он рано или поздно узнает, ведь они видятся каждый день.

У Тома отвисла челюсть.

— Ты это серьезно? А я и не знал, что ты с кем-то встречаешься.

— Я не встречаюсь. Я собираюсь стать матерью-одиночкой, а тебе рассказываю только потому, что скоро не смогу таскать тяжести.