Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама! - страница 32
Но стоило оказаться в холле поместья, как со второго этажа раздался возмущенный возглас. Голос был мне знаком.
Майя!
Не совсем понимая, что происходит, я подхватила юбки и кинулась наверх по лестнице. Сердце забилось где-то под горлом, потому что крики исходили со стороны моих комнат.
Дверь распахнулась по мановению руки. Я перепрыгнула через высокий порожек и безошибочно повернула в сторону спальни.
– Леди Геладан! – взвизгнула моя служанка.
Я оказалась в комнате ровно в тот момент, как девушку откинуло волной магии к стене.
А у открытого шкафа стояла моя тетушка. В ледяных голубых глазах плескалось безумие. У ее ног горело алое пламя.
– Сука, – шепот сорвался с моих губ на мгновение раньше магии. Чары слетели с пальцев.
Лед потушил пламя, лег изморозью на то, что служило подпиткой для стихии. Но было уже поздно. Вещи, которые раньше принадлежали Джоан Геладан, превратились в тряпки.
– Больше никакого напоминания о ней, – рассмеялась Эленел Геладан. – Больше не пройдет по этому поместью жрица Мельхомы. Ни она, ни напоминание о ней.
– Зачем же вы тогда, тетушка, сохранили все эти вещи? – с ладоней сыпались искры, оставляли черные пятна на ковре. – Зачем запечатали комнаты родителей?
– Чтобы мой брат всегда был жив! – взвизгнула она, теряя лицо и остатки самообладания. – А ты посмела нарушить мою магию! Посмела испортить все! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Потому что ты точная копия этой шлюхи! Ты убила его! Ты убила Андела!
– Вы больны, – тихо проговорила я, стараясь не выпустить обиду. Мне совершенно не хотелось марать руки в крови. Ее крови. – Вам требуется лекарь, тетушка. Вы опасны для общества. Я обязательно донесу эту информацию до Союза Родов. Вы не в состоянии больше быть…
– Заткнись, – она больше не визжала, вновь стала той самой скалой, с которой ассоциировалась у меня все это время. – Я мечтаю, чтобы ты исчезла с моих глаз. Я выжгу все упоминание о тебе и этой шлюхе. Как же я хочу, чтобы ты поскорее исчезла из моей жизни!
– Убирайтесь! – я сжала руки в кулаки. – Выйдите вон из моих комнат, или я применю магию.
– И что ты мне сделаешь? – скривилась Эленел Геладан. – Ты ведь даже управлять своей силой не можешь!
– Вон!
Она рассмеялась, переступила через то, что осталось от маминых вещей, и медленно направилась ко мне.
– Я ненавижу тебя, – прошептала она, глядя мне в глаза. – Знала бы ты, как сложно было все эти годы делать вид, что ты самое ценное в моей жизни. Я ведь даже надеялась, что ты станешь похожей на своего отца. Но черты этой продажной девки проступили в тебе. Ты лишила меня всего. Именно твое рождение уничтожило нашу жизнь! Я ненавижу тебя! И буду молить высшие силы, чтобы тебе перепали все те горести, которые достались мне.
– Вон, – закрывая глаза, повторила я.
Она продолжала смеяться, вышла в гостиную. Хлопнула дверью.
Только после этого я позволила себе сделать шаг к шкафу и опуститься на колени перед тем, что осталось от наряда моей матушки. Брюки разлезлись на лоскутки, корсет скукожился, рубашка превратилась в мусор.
Слезы катились по щекам, обжигали.
– Леди Румия, – Майя остановилась у меня за спиной. – Я пыталась ее остановить. Я…
– Верю, – слова ободрали горло. – Спасибо. Пожалуйста, оставь меня.
Через мгновение я осталась наедине с болью и обидой.
Эленел Геладан сошла с ума. Но не это меня сейчас заботило больше всего.
Эмоции рвались наружу, я прижимала к груди то, что осталось от вещей, и закусывала губу, заглушая всхлипы.
Мама. Мамочка. Тебя не стало, когда мне было всего три. Вас обоих не стало. Но я помню. Помню твой голос. Мягкий, тихий, убаюкивающий. Помню, как ты играла со мной в саду в догонялки. Вот только лицо твое, мама, стирается у меня из памяти. Затягивается белесой пеленой времени. Исчезает. Теряет черты. И я не нашла ни одного твоего портрета. Хотя теперь понимаю, кто мог их уничтожить.
Мамочка, мне так жаль. Жаль, что этот мир дал нам так мало времени побыть вместе. Так мало возможностей наполнить наши воспоминания совместными приключениями.
Но я обещаю. Я клянусь, что ты навсегда останешься в моем сердце. Я не верю во всю ту ложь, что про вас с отцом говорят. И надеюсь, что когда-нибудь смогу очистить ваши имена ото лжи и клеветы.