Леди для Конюха - страница 13
— О да, мой сладкий, — шепчу, прогибаясь в спине, чтобы еще острее, еще глубже вобрать его в себя. И это чистый кайф видеть его таким обнаженным в своих эмоциях. Я с неистовой жадностью впитываю каждую его черточку, запоминаю каждый вздох и стон, потому что еще никогда не видела ничего совершенней. Да я вообще не видела прежде мужчину в таком экстазе. А уж тем более, когда причина его удовольствия — я сама.
И когда он застывает на самом пике, резким движением пытаясь «сдернуть» меня с себя, я лишь сильнее прижимаюсь бедрами к его паху, срываясь в пропасть вместе с ним. Он глухо рычит мне в шею, ладонью обхватив мою шею, и до боли кусает, заглушая крик. А я впиваюсь зубами в его плечо. Нас бьет крупная дрожь. Судороги еще сокращают мышцы лона вокруг его подрагивающего члена, продлевая агонию удовольствия.
— Безумие… — шепчу, языком оглаживая след от своих зубов. — Это все безумие.
— Но какое сладкое… — низким бархатным голосом парирует Карабас.
Я прячу улыбку на его плече. Но он все понимает без слов. Обхватывает ладонями мою грудь, снова сбивая дыхание и разжигая огонь.
И вот это точно безумие, опасное и бесстыжее, потому что не может такого быть, что я снова хочу его. Что этот его собственнический жест обожжет новым желанием. Это просто невозможно, потому что отголоски прежнего оргазма еще волнуют кровь и щекочут мышцы.
— Черт, — выдыхаем в унисон. И так же в унисон смеемся, но когда Карабас зажимает между пальцев тугую горошину соска, мне уже не до смеха.
— Я… — задыхаюсь, чувствуя, как его член, который все еще во мне, наливается кровью и таким же раскаленной жаждой.
— Похоже, наши желания совпадают. Да, малышка?
Я бессильно киваю, а он довольно смеется, растирая сосок подушечками пальцев. И я выгибаюсь навстречу, а он вдруг резко подхватывает меня под талию и ссаживает с себя. Смотрю на него с недоумением, и обида растекается по лицу едким румянцем.
Карабас смотрит жадно, как недавно я, с наслаждением впитывая каждую черточку моего лица. Опускает взгляд на грудь с торчащими сосками и ниже, туда, где все пульсирует и по—прежнему жаждет его. он прикасается взглядом так нежно и похотливо, что я шире развожу бедра, испытывая нереальный кайф. Закусываю губу, раскрывая себя ему. Вижу, как тяжелеет его дыхание, а в синеве глаз разгорается настоящий шторм. И в это самое мгновение я точно знаю – я сошла с ума, и мне это чертовски нравится. Как и та бесстыдница, что накрывает ладонью горячую плоть и под немигающим взглядом разводит набухшие складочки. Как эта развратница, что медленно погружает свои пальцы в истекающее влагой лоно, наблюдая, как дергается кадык у Карабаса. На моих губах расцветает шальная улыбка. Подношу влажные пальцы и медленно, словно кошка, облизываю их. Мне нравится, как он смотрит на меня, словно готов сожрать всю целиком. Нравится, как внимательно он следит за моими губами, обхватывающими пальчик за пальчиком. И даже не сомневаюсь, чем он хочет заменить их. И это…осознание сильными толчками отзывается внизу живота. Как и моя жажда узнать, такой же он сладкий там, как и его губы.
И я подаюсь к нему, но тут же замираю, остановленная стуком в дверь.
— Карина! — голос Матильды возвращает в реальность, швыряет об пол, как хрустальную туфельку. — Карина, ты здесь?
Я застываю, тяжело дыша, и не могу ничего сказать: язык словно прилип к нёбу. И паника накрывает с головой. Озираюсь по сторонам, как затравленная охотниками добыча. Резко вскакиваю, по—прежнему игнорируя настойчивый стук Матильды. Мечусь по маленькой комнатушке, дрожащими руками приводя себя в божеский вид. Но едва дергаю чашку лифа, как мое запястье перехватывают сильные пальцы.
— Успокойся, — твердо говорит Карабас, уже полностью одетый. Я смотрю на него и стону в голос, бессильно уронив руки вдоль тела. Нам ничего не скрыть, потому что Карабас просто воплощение похоти и секса, а засос на его шее (и когда я только успела его поставить?!) просто кричит о том, чем мы тут занимались. А он тем временем аккуратно поправляет на мне бюстгальтер, затем платье. Разорванные трусики прячет в карман брюк и сплетает наши пальцы. Его губы находят мои, успокаивая. И я выдыхаю с шумом.