Леди для Конюха - страница 27
- Что-то я не заметил твоей печати на входной двери, - шепот обжег ухо и горячим клубком прокатился по коже, рассыпался стаей мурашек, колких, почти болезненных. Поморщилась, выгнувшись, чем только усилила его хватку. – Не дергайся, принцесса. И заруби себе на носу, что в этом мире не все крутится вокруг тебя.
Вспыхнула и застыла, когда он слегка прикусил мочку уха. И стая бабочек вспорхнула где-то в солнечном сплетении. Что? Да не может быть!
- Скотина! – прорычала, повернув голову и со всей силы цапнув его за ухо. Конюх зашипел, отпрянув. И в его синих, что августовское небо, глазах сверкал…смех. Да он же издевается! – Не надейся, что тебе так просто это сойдет с рук.
- Папочке пожалуешься? – подначивал, пальцами стерев с уха кровь.
Знатно я его укусила. И странное удовольствие растеклось по выкрашенным алым губам злорадной усмешкой. И это самое удовольствие вдруг вспыхнуло ярко, горячо, обращая в пепел оживших бабочек.
- По-твоему я похожа на маленькую девочку? – фыркнула, скрестив на груди руки. – Сама…
- По-моему ты похожа на капризную принцесску, которую нужно хорошенько отлюбить, - парировал, сощурившись и похабно осклабившись. Чертов конюх!
Вспыхнула и рот уже раскрыла, чтобы ответить, но вмешался папа со своей речью, а я просто…сбежала. Злая, взвинченная и…возбужденная его словами. Отлюбить, значит? Меня есть кому любить, конюх упертый. Взглядом нашла Риха. Поманила за собой. Рих нагнал меня в коридоре, где я искала хоть какую-то незапертую дверь. Я горела, а в ушах звенел искушением низкий баритон конюха. И это желание сбивало с толку, потому что я ничего подобного не чувствовала раньше. Рих схватил меня за руку, прижал к стене.
- Кэр, что…
- Заткнись, Рих, - перебила, нашаривая за спиной ручку. Щелкнул замок, и мы ввалились в темную подсобку. Потянула его на себя и…
- Просыпайся, Спящая красавица, – голос Егора выуживает из воспоминаний. Прогибаюсь словно кошка, выставляя напоказ уже налившуюся желанием грудь, провожу по ней ладошками, острые сосочки. Поворачиваюсь на бок, проигнорировав сползшее одеяло. Перекидываю одну ногу через другую, пряча между бедер влажную плоть.
Егор стоит в пороге с разносом в руках. Нереально красивый. Робкие лучи солнца оглаживают его поджарое тело, обрисовывая каждый мускул, каждый шрам, которых…так много, что я невольно закусываю губу. И вся игривость куда-то исчезает. Растворяется в осознании, что он мог умереть. Каждый шрам, оставленный пулей или острым лезвием, мог его убить. И тогда…что тогда?
Резко сажусь, прячась под волнами упавших на лицо волос.
- Карина?
Егор оказывается совсем рядом, безошибочно находит мое лицо, обнимает. Смотрю на него полными слез глазами.
- Прости, - всхлипываю. – Это все гормоны. Середина цикла, вот и…
Только Егор не верит, вытирает со скул капли слез, которые все-таки срываются с дрожащих ресниц. Но они все текут и текут, как будто там прорвало слезную трубу. И поделать ничего не могу. Даже улыбка Егора не спасает. Не помогают и его мягкие губы, собирающие слезы.
- Ммм, вкусно, - урчит он, сцеловывая соленую влагу. И я трусь щекой о его, наслаждаясь колючей щетиной.
- Прости, не успел побриться, - говорит, хмуро разглядывая красный след от его «иголочек».
- Не вздумай, - возражаю, хлюпая носом. – Мне нравится, когда ты такой…колючий.
- Ладно, - соглашается. Поднимает мое лицо, ловит влажный взгляд. – Ну и что за мокрота с утра пораньше? Страшный сон приснился?
Киваю совершенно серьезно.
- Мне приснилось, что тебя нет. Что вот…это, - кладу ладонь на грудь, накрывая круглый шрам от пули под ключицей, - тебя убило. Ты же мог умереть. Как бы тогда я…
- Не мог, - перебивает и улыбается так широко, что впору ослепнуть от счастья в его сияющих глазах. – Потому что у меня была ты.
Фыркаю, точно зная, что когда Егор воевал, меня не было даже в проекте.
- Глупости, - озвучиваю свои мысли. – Я тогда еще даже не родилась, наверное.
- Ох, детка, - кряхтит, вдруг нахмурившись, - это ты зря.
И под мой визг валит меня на спину, прижав к кровати всем своим весом. Ерзаю, поудобнее устраиваясь под ним, наслаждаясь тяжестью его горячего тела.