Леди и наследство - страница 19

Я огляделась, на самом деле опасаясь, что кто-то из моих сородичей-цыган появится, и Де Ла Серта получит то, что заслужил уже давно. К счастью Мануэля, свидетелей у нашего разговора, по крайней мере, тех, каких бы я приметила, не наблюдалось.

— Меня тебе не получить.

Ни в одном из моих видов, как бы отчаянно я сама ни любила этого упрямца, который совершенно слеп, а подчас и глух. Впрочем, недогадливость иберийца мне исключительно на руку, если вдуматься.

Возвращаться в родительский дом в сопровождении таких упорных сопровождающих было делом совершенно невозможным, я не могла показать, куда иду, ни под каким видом. Пришлось по итогу сперва перепуганным зайцем прыснуть в сторону, а после бросить себе за спину щепоть заговоренной травы, что отвела бы преследователям глаза на несколько минут, за которые я уже успею раствориться в толпе. Поймают они меня, как же. Не от таких ноги уносила.

Уже спустя четверть часа я шла в толпе по бедному району столицы, то и дело приставая к прохожим с предложением рассказать, что было и что будет. Добропорядочные горожанки пятились и поспешно прятали за юбки детей, буде те шли с ними. Да и мужчины тут, на окраине, были не настолько состоятельны и упорно не желали потратить пару монет на то, чтобы узнать собственную судьбу. К тому же наверняка они думали, будто цыганки разве что наврать горазды. Как это ни парадоксально, однако же более образованные люди верили в предсказания куда охотней и даже находили занимательным поговорить с кем-то вроде бедной гадалки.

Двигаясь в людском потоке, я продолжала зорко оглядываться по сторонам, понимая, что после двух столкновений подряд с Мануэлем во мне зародилась паранойя, и предупреждала о возможности встречи с упорным молодым человеком и в третий раз. Словно бы сама судьба все чаще и чаще сталкивает нас. Лбами. До звона в ушах.

Как бы то ни было, за ужином я уже сидела в родительском доме за столом, сохраняя видимость спокойствия. Под платьем скрывал амулет тети Шанты, надежно приколотый к лифу изнутри. Пусть я и была раздражена ее нежеланием давать ответ на мой главный вопрос, пренебрегать советом шувани стало бы верхом глупости. Но если цыганка не желает давать мне ответ на этот вопрос, возможно, удастся что-то вызнать у отца… Конечно же, он не разбирается в колдовстве рома, но зато может что-то знать о народе своей матери и, возможно, поможет разобраться, кто же решил обратить внимание на мою скромную персону.

А уж о моей цыганской прабабке отец знает наверняка…

— Ты что-то бледновата сегодня, дорогая, — посмотрела на меня матушка, которая, разумеется, неладное почувствовала и безо всякого колдовства. В этом она была непревзойденным мастером. — Что случилось?

Я покачала головой и с чуть натянутой улыбкой ответил:

— Ничего, что могло бы тебя взволновать, мама. Просто устала немного.

Были вещи, которые мы со Вторым попросту не могли рассказать нашей матери, потому что… ну в чем смысл беспокоить ее, если справиться с колдунами и ведьмами нашей маме просто не под силу? О нет, о таких вещах мы рассказывали всегда только отцу.

— Дорогой? — уставилась матушка на отца с откровенным подозрением.

Папа хранил полнейшую невозмутимость, которая, предполагаю, давалась ему нелегко. Жене лорд Николас Дарроу врать не любил, но в ситуации, подобной этой, говорить правду не спешил. Он любил супругу искренне, в этом не сомневалась ни сама мама, ни мы с братом и сестрой, именно поэтому папа и не спешил посвящать супругу в ту часть жизни семьи, которая касалась магии и колдовства.

— Что такое, милая? — уточнил с невозмутимым видом отец, поднимая на маму спокойный расслабленный взгляд.

Матушка поджала губы и отложила в сторону вилку.

— Дорогой, мне кажется, тебе стоит быть со мной пооткровенней. Или ты намереваешься сказать, что происходящее с нашими детьми меня не касается?

В голосе матушки проскользнули достаточно опасные нотки, которые могли предвещать большие неприятности для нашего всемогущего отца. Пусть матушка и не была колдуньей, однако же обладала той сакральную властью, которую обычно получают любимые жены над своими супругами.