Леди на балу - страница 6
Спустя семь дней, за которые мы с милой Эбигэйл обменялись добрым десятком писем, все семейство Уоррингтон прибыло в Чавенсворт — лодж. Кажется, все окрестные семьи съехались на бал, и никто, в отличие от моих родных, не казался смущен визитом.
Эбигэйл встретила меня со всей теплотой, чем немало порадовала меня и поддержала мои надежды. Мистер Оуэн и мистер Уиллоби держались также отстраненно, как и при нашей первой встрече.
— Позвольте представить мою семью, — с улыбкой обратилась я к племянникам хозяйки. — Мои родители, мистер и миссис Уоррингтон, мой дорогой брат Эдвард. Энн и Эмили, мои младшие сестры.
Энн и Эмили присели в церемонных, но чуть неуклюжих реверансах. Они совершенно смутились молодых людей. Брат коротко поклонился. Он казался растерянным и слегка настороженным. Лишь папа и мама воплощали спокойствие и достоинство. Все это меня не удивило, ведь братец наверняка навоображал себе каких‑нибудь ужасов о моей дружбе с мисс Оуэн, а девочки пленились внешностью джентльменов.
— Рады знакомству, — ответил за всех мистер Оуэн, а его сестра присела в реверансе. Но у нее это вышло куда изящней, чем у моих милых сестричек.
И тут за спиной кузенов возникла черная день, которая заставила меня потерять дар речи. Девочки испуганно ахнули…
Но при ближайшем рассмотрении зловещий пришелец оказался всего — навсего высоким темноволосым мужчиной в черном. Ничего поистине инфернального в облике джентльмена не имелось. И его появление явно обрадовало мисс Оуэн.
— Дядя Николас! — радостно воскликнула она и так ясно улыбнулась незнакомцу, что я невольно тоже улыбнулась ему. Хотя от одного взгляда на этого джентльмена меня охватывала робость.
— Кэтрин, дорогая, это мой дядя и опекун лорд Дарроу! — представила мне мужчину мисс Оуэн. И я тут же страстно захотела упасть в обморок, но, увы, приличия этого не позволяли. — Дядя, это моя подруга мисс Кэтрин Уоррингтон, а это ее родители, брат Эдвард Уоррингтон, и сестры, Энн и Эмили. Рекомендую их как самых милых людей!
Лорд Дарроу взирал на наше семейство как на тараканов на дорогом шелковом ковре. И я даже не могла упрекнуть его в высокомерии, ведь как иначе птице его полета смотреть на жалких бедняков из провинции?
О лорде Дарроу знали везде. И слухи о нем ходили один другого отвратительней. Сходились все лишь в одном — вставать на пути его милости было чревато огромными неприятностями. Не стоило даже думать, будто племянница и воспитанница лорда Дарроу может стать женой какого‑то жалкого Уоррингтона…
— Рада знакомству с вами, милорд. Такая честь… — попыталась я сохранить последние крохи достоинства. Но, судя по насмешливым взглядом мистер Оуэна и мистера Уиллоби, мое смятение не стало секретом для окружающих. Они совершенно точно потешались надо мной, и я даже не могла осуждать этих джентльменов. Лишь моя вина в этой нелепости. Я — и вдруг подруга мисс Оуэн.
— Рад встрече, — сухо откликнулся лорд Дарроу. И самой страстной моей мечтой стало провалиться сквозь землю. — Счастлив своими глазами взглянуть на подругу мое милой Эбби, которую она так превозносила. И на семью этой подруги.
Никогда прежде в своей жизни я не чувствовала себя более раздавленной, чем в тот момент.
Кажется, лишь наивная Эбигэйл Оуэн не поняла, что мне только что весьма тонко указали мое место.
— Ах, Кэтрин, дорогая, я должна так многим вас представить! — восторженно воскликнула она, всплеснув руками. — Вы просто не можете отказать мне! Но, Кэтрин, вы так бледны…
О да. Бледна, несомненно. А еще у меня немного кружилась голова. Желание покинуть Чавенсворт — лодж оказалось огромным, но нельзя было так попирать правила приличия и уезжать с бала, едва лишь на него приехав. Да и мисс Оуэн наверняка расстроится внезапным демаршем новой подруги.
— Нет, все в порядке, просто меня немного укачало в пути, — пробормотала я, позволив увлечь себя в бальную залу.
Мисс Оуэн подводила меня то к одному гостю, то к другому, и лишь на третьем знакомстве, несомненно полезном, я решилась спросить:
— Эбигэйл, но позвольте мне спросить… и заранее прошу прощения, если покажусь бестактной… скажите, что вас могло заставить покинуть блеск столичного общества и приехать в нашу глушь?