Леди на одну ночь (СИ) - страница 17

Но думать о том, что он, быть может, действительно влюблен в нее, было на удивление приятно. И хоть любовь эта была запретная, решительно недозволительная, ее самолюбие было польщено. Это было первое признание, услышанное ею, и от того, что сделано оно было не глупым мальчишкой, а умным, много повидавшим в жизни мужчиной, словно придавало ему дополнительный вес.

Она не пыталась обманывать себя в своих чувствах. Она знала, чувствовала, что влюблена, и ругала себя за это.

Она не тешила себя надеждой, что Кузнецов расторгнет ту, заморскую, помолвку, и женится на ней, бесприданнице. Такое бывает только в сказках да в бульварных романах про любовь, которые она иногда брала в публичной библиотеке.

— Что-то вы, барышня, сегодня бледны, — заметила, накрывая стол для завтрака, Даша. — А всё потому, что с утра до ночи с книжками своими взаперти сидите. Вышли бы на улочку. Тепло, солнышко — самое то для прогулки. А не хотите без дела гулять — до галантерейной лавки сходите. Таисия Павловна атласной ленты для шляпки купить велела.

Она и сама чувствовала, что засиделась дома. Взятые на прошлой неделе в библиотеке книжки были уже прочитаны, а сейчас ей особенно нужно было погрузиться в новую романтическую историю, которая созвучна была бы ее собственным чувствам.

В галантерее она купила не только ленту, но и пуговицы для нового платья, и гребенку. Потом зашла в библиотеку обменять книги.

Седой библиотекарь порекомендовал взять роман Александра Амфитеатрова «Марья Лусьева».

— Очень прогрессивный роман, барышня! Не пожалеете.

Она полистала книжку. Приключения барышни обедневшего дворянского рода, которую обманом увлекают на скользкий путь любви.

Невольно вздрогнула. Бывают же такие совпадения.

Если бы Таисия Павловна была дома, взять книгу столь вольного содержания она бы не решилась. А так взяла.

Потом долго гуляла по набережной. Неожиданно забрела далеко от дома и сама того не заметила. Опустилась на скамейку, раскрыла книгу.

— Простите, Александра Сергеевна, я вам не помешаю?

Она захлопнула книгу так поспешно, что едва не уронила ее с колен. Одна только мысль, что Кузнецов видел, какой роман она читает, привела ее в трепет.

А он добавил грустно:

— Ну, вот, я вас, кажется, напугал.

Она вскочила, прижала книгу к груди.

— Нет-нет, Андрей Николаевич, всё в порядке. Я просто немного задумалась.

Она едва осмелилась поднять на него взгляд.

Кузнецов был серьезен, даже грустен. Шура впервые заметила морщинки на его лице.

— Я хотел извиниться перед вами, Александра Сергеевна, за тот бред, что наговорил вам при нашей прошлой встрече. Если бы вы знали, как я ругал себя за то, что не сумел сдержаться.

Она даже не нашла, что сказать в ответ.

— Вы не хотите со мной разговаривать? — расстроился он. — Ну, что же, я вполне могу это понять. Не смею вас больше беспокоить.

Он развернулся, чтобы уйти.

А ее сердце рвалось на части. Быть может, они больше никогда не увидятся. Стоит ли расставаться врагами?

— Андрей Николаевич, подождите! — кажется, ее голос дрогнул. — Я не сержусь на вас. И желаю вам хорошего пути и всяческих благ. И будет лучше, если мы с вами не будем вспоминать о прошлом разговоре. Я рада, что вы сожалеете о сказанных словах, и готова тотчас же о них забыть.

Она знала, что не забудет их никогда, но была довольна, что смогла так спокойно и разумно сказать об этом.

Кузнецов поклонился на расстоянии.

— Вы очень добры ко мне, Александра Сергеевна. Поверьте, я это ценю.

Тема была исчерпана, и они пару минут стояли в неловком молчании.

— Давайте я позову извозчика, чтобы отвезти вас домой. Вы выглядите усталой. К тому же, собирается дождь.

Она взглянула на небо и с изумлением заметила темные, грозовые тучи.

— Нет, благодарю вас, я пойду пешком.

Это не было простым упрямством. Она не хотела давать ему ни малейшего повода для продолжения знакомства.

Она сделала всего лишь несколько шагов, когда грянул гром и хлынул ливень. Она охнула, метнулась к ближайшему дереву, с ужасом заметив, как намокла книга. За считанные минуты насквозь промокло и платье. А когда небо надвое рассекла яркая вспышка молнии, Шура не удержалась — вскрикнула. Она боялась грозы.