Леди на одну ночь (СИ) - страница 49

Он понимал всё это и сам, но всё-таки намерен был ехать в Сибирь. Однажды он уже совершил ошибку — вернулся в Лондон, оставив Шуру здесь. Теперь он не хотел ее повторять.

Да, он не знал адреса Астаховых в Екатеринбурге, но сын Таисии Павловны держал там торговлю, а значит, разыскать его будет несложно. А уже потом, вместе с Шурой, он найдет способ добраться до Ирана или до Китая. А возможно, к тому времени большевики будут разгромлены, и тогда они смогут вернуться в Архангельск или даже поехать в Петроград. Шура нигде почти не была, и ему хотелось показать ей этот огромный мир. Он каждое утро станет говорить ей о своей любви — потому что слишком долго об этом молчал.

Константин Петрович вышел на палубу покурить, но задержался там так надолго, что Дарья Михайловна сходила с ума от беспокойства.

— Ах, Шурочка, а если он решил прогуляться по причалу, и его не пустят обратно? Или перегнулся через борт, чтобы посмотреть на что-то, и упал в воду? Или перепутал палубы?

Шура успокаивала ее как могла:

— Дарья Михайловна, да что вы такое говорите? Константин Петрович — разумный человек, он не стал бы сходить на берег, видя, что творится на причале. А на всех палубах сейчас столько народа, что если бы кто-то из пассажиров упал за борт, поднялся бы такой шум, что мы бы услыхали. Ну, а если он палубу перепутал, то что же в этом такого? Номер каюты он знает, по-английски говорит — у любого матроса дорогу спросит.

И когда, наконец, Ларинцев вернулся, они обе дали волю слезам — до того велико было напряжение. Он обнял их обеих и тоже расчувствовался:

— Ну, что вы, глупышки, куда бы я делся с парохода? Знакомого встретил, разговорились. Да ты, Дашенька, его знаешь — Андрей Кузнецов, он бывал у нас в гостях несколько раз.

Шура вздрогнула, отстранилась. Нет, наверняка он говорит о другом человеке. Мало ли в Архангельске Кузнецовых? Что бы Андрею делать сейчас в России, в такое-то время? У него дело в Англии, семья.

Дарья Михайловна не сразу, но вспомнила, о ком говорил муж. И удивилась:

— Разве же он не в Лондоне? Кажется, он уехал туда еще до войны и, вроде бы, не возвращался. Я думала о нём как раз недавно — когда пыталась понять, к кому из знакомых мы сможем обратиться на чужбине.

Значит, говорили они всё-таки именно о нём! Шура не знала, радоваться этому или начинать паниковать. Если Ларинцевы с ним так близко знакомы, то он непременно придет к ним в каюту. Что он подумает о ней, о Шуре? Как отнесется к ней сейчас?

Садясь на корабль, она, конечно, тешила себя мыслью, что однажды, когда-нибудь, они, возможно, встретятся с ним. Но вот так, прямо здесь…

Но поток ее мыслей был оборван следующей фразой Ларинцева:

— Представляешь, Дашенька, он приехал из Лондона на этом самом пароходе, а сейчас намерен тут остаться! Мыслимое ли дело?

Дарья Михайловна перепугалась не на шутку:

— Надеюсь, Костя, ты его отговорил? Он, должно быть, плохо понимает, что тут творится. Кто знает, пойдут ли позже корабли за границу?

Константин Петрович развел руками:

— Я пытался, Дашенька. Честно слово, пытался. Но он уперся как баран. Дело, говорит, в России есть важное.

Сердце стучало так, что Шура едва слышала, что говорил Ларинцев. Поняла только, что Андрей намерен остаться здесь, в Архангельске. Но зачем же? И как она там, без него? И пусть она не собиралась в Лондоне искать с ним встречи, одна только мысль о том, что он тоже там, ее согревала.

— Дело? — рассеянно переспросила она. — Какое же?

— Мне показалось неудобным спрашивать подробности, — вздохнул Константин Петрович. — Вроде бы, разыскать ему кого-то нужно. Да и то не в Архангельске — в Екатеринбурге!

Она охнула, пошатнулась и упала бы, наверно, если бы Ларинцев ее не поддержал.

— Шурочка, да что с тобой — на тебе лица нет! — испугалась Дарья Михайловна.

Конечно, можно было найти кучу причин, побуждавших его отправиться за Урал, которые были бы не связаны с ней. Но она чувствовала, почти знала — он едет в Екатеринбург, чтобы разыскать ее!

— Вы знаете номер его каюты? — выдохнула она.

— Пятая каюта, верхняя палуба, — ответил Константин Петрович, глядя на нее с тревогой. — Но он, должно быть, уже сошел на берег. Да что случилось-то, Шура?