А мать свою старенькую, конечно, взял я к себе, чтоб хоть на старости лет успокоить трудные ее дни, и она совсем присмирела и от радио, и от электричества, и от тракторов, и от автомобилей, ревущих под самым нашим окном. Она часто смахивает слезу, какой никогда не знала за всю свою жизнь, — слезу радости на нашу с Наташей согласную и кипучую жизнь, и все ждет внучонка, и все боится, что не дождется, но ждать ей, по правде говоря, осталось недолго.