Ледяная гвардия - страница 4

Тем временем танк с легкостью крушил стены здания. Бетонная балка, рухнувшая на башню, чудом отскочила в сторону. Баррески едва успел пригнуться, оказавшись в сантиметре от удара, который мог бы снести ему голову. Чтобы прийти в себя, он набрал полный рот воздуха и стал медленно выдыхать. Впрочем, беспокоился он не столько о себе, сколько об оружии — сдвоенных лазерных пушках, предмете своей гордости. Было бы обидно привезти их в такую даль и не использовать по назначению.

Однако, милостью Императора, они не были серьезно повреждены: балка, скользнувшая по левой пушке, оставила вмятину на стволе и немного сбила настройку, что было поправимо.

Перевалившись с грохотом через очередное препятствие, они наконец вышли на ровную поверхность и набрали скорость. Враг, попавший в поле зрения Баррески, находился на одном уровне с танком. Препятствий между ними больше не оставалось.

Солдаты Хаоса не отличались дисциплиной: одни застыли от страха при виде надвигающегося Джаггернаута, другие пытались сражаться, третьи просто бежали, сбивая друг друга с ног. Баррески еще не успел сделать ни одного выстрела, как их сопротивление было сломлено.

Однако стрелки в спонсонах опередили его, открыв мощный огонь из болтеров, и теперь Баррески осматривал поле боя из башни, выжидая время и выбирая оптимальные цели: он знал, что из-за медленной перезарядки пушек придется считать каждый выстрел.

Баррески прицелился в великана, возвышавшегося над толпой. Лицо этого монстра, источавшего смрад Хаоса, было сплошь покрыто гнойными фурункулами, волосы клочьями липли к голове. Пальнув по мутанту из обеих лазерных пушек, Баррески почувствовал во всем теле отдачу, наполнившую его свежей энергией. Два луча с оглушительным треском рассекли воздух. Один из них попал в цель, не оставив от мутанта и следа.

«Леман Русс» врезался в армию Хаоса, оттеснив солдат бульдозерным отвалом и давя всех, кто не успел выскочить из-под его гусениц, перемалывающих кости и плоть.

Некоторым еретикам посчастливилось выжить — тем, кто был позади танка и в «мертвых зонах», не обстреливаемых спонсонными болтерами. Зная, что их ручное оружие бессильно против пласталевой брони, они сосредоточили свой огонь на единственной уязвимой цели, которую смогли разглядеть, — голове Баррески. Неохотно расставшись со своими лазерными пушками, тот нырнул обратно в башню: у пушек, как и у спонсонных болтеров, был ограниченный угол обстрела — сорок пять градусов. Баррески развернул тяжелый турельный стаббер и, не видя цели, выпустил по ходу танка длинную очередь.

Над краем орудийной башни появилась чья-то голова. Баррески напрягся.

Видать, этот культист увернулся от гусениц и, оказавшись возле спонсонов танка, залез наверх. Снаряжение у него было так себе: трофейная броня из разных комплектов, где-то велика, а в чем-то мала, и единственное оружие — нож. Но все же его внезапное появление стало угрозой.

Баррески успел вскинуть лазган. Культист с рычанием бросился на него, но лазерный луч мгновенно пробил его сердце. Он продолжал по инерции лететь вперед, но когда столкнулся с ледяным гвардейцем, уже был мертв. Баррески рискнул высунуться из люка и увидел, что на башню карабкается другой культист. Хватило одного выстрела, чтобы и этот сорвался с башни и, вопя, полетел под тяжелые гусеницы танка.

Армия Хаоса реагировала на вторжение одиночного имперского танка довольно вяло и только сейчас стала разворачивать свои боевые машины. Разумеется, ледяным гвардейцам это было на руку. Их атака отвлекла противника, ослабила давление на линию фронта и дала возможность остальным силам перегруппироваться и возобновить оборону полосы земли, которая иначе была бы потеряна.

На пути танков Хаоса оказались сотни пехотинцев, но их механиков-водителей это волновало не больше, чем Грэйла, — кого давить гусеницами. Разрывные снаряды ударяли по броне «Леман Русса», и именно здесь дальнобойность и огневая мощь лазерных пушек пришлась как нельзя кстати. Ведь недаром их называли истребителями танков.

Баррески чувствовал себя в родной стихии, когда палил из пушек. Он сконцентрировал огонь на захваченной силами Хаоса бывшей имперской «Саламандре»: облегченная конструкция позволяла ей идти впереди других машин, неистово изрыгая огонь из автопушки. Баррески считал попадания: одно, два, три, четыре, — и «Саламандра» разлетелась на куски. В пылу боя он почти забыл, где находится, и видел перед собой только цели, выстроившиеся как на полигоне.