Ледяная магия - страница 30

– От отца, – неохотно призналась я.

Лучше ответить, не хочу в пыточную! По телу пробежала волна крупной дрожи. Там каленое железо, щипцы, дыба. Палачу плевать, виновна ты или нет, его не разжалобят крики, а после… Я не выдержу, точно не выдержу, во всем признаюсь! Только поздно, суставы обратно не вправить.

Из глаз брызнули слезы. Я судорожно всхлипнула и отвернулась.

– Тихо, тихо, успокойтесь!

Инквизитор наклонился и ободряюще похлопал по плечу.

– Я не виновна, мастер Рэс, если вы дадите мне шанс, я докажу!

Не в силах сидеть, вскочила, в порыве чувств ухватила Гордона за руки и, сообразив, что делаю, тут же отпустила. Лишь бы он не воспринял как угрозу! Мог ведь подумать, будто собиралась задушить. Подняла взгляд и рассвирепела: он смеялся! Пусть беззвучно, но потешался.

– Казните!

До предела натянув крепившуюся к стулу цепь, гордо отвернулась.

Глупая, решила, будто Гордон Рэс человек! Вспомни, он заподозрил тебя сразу, еще до праздника, какого сочувствия ты ждала. Ему нужна кровь, и она прольется.

– Внимательно выслушаю, но сначала допрошу. Это обязательно, Клэр. Сядьте, пожалуйста, – мягко попросил Гордон.

И не подумаю, только голову повернула.

– Пожалуйста, – чуть повысил голос инквизитор.

Зачем, можно прямо сейчас позвать стражу и бросить меня в камеру, а протокол заполнить задним числом, приписав ледяной ведьме все нераскрытые преступления.

– Как же вы упрямы! – неизвестно кому в сердцах пожаловался Гордон.

Думала, он принудит сесть силой, но старший следователь поступил иначе – погасил лампу и раздвинул шторы. В комнату хлынул приглушенный зимний свет; на стеклах заиграло отраженное сугробами солнце. Гордон распахнул окно и зачерпнул немного снега с карниза. После подошел ко мне и зачем-то высыпал содержимое ладоней на волосы. Стояла и ничего не понимала.

– Ведьма, – кивнул инквизитор, довольный проделанным экспериментом, и пояснил: – Даже в ошейнике ледяная ведьма не теряет своей сути, снег на ее коже не тает.

Вот ведь, никогда не замечала.

– Разумеется, мы привлечем эксперта, – Гордон закрыл окно и таки сел за стол, – все оформят должным образом, но вы ведь не отрицаете наличия дара? – Покачала головой. – И расскажете мне об отце.

– Так нечего рассказывать, – вздохнула я и села. Инквизитор победил. – Я его никогда не видела, имени не знаю. Фамилию унаследовала от матери.

– И никогда не пытались узнать? – не поверил Гордон.

– Пыталась, но мама молчала, а я не помнила, куда она меня привозила. Какой-то дом в большом городе. Простите, – развела руками, – для маленького ребенка все одинаково. Я не выгораживаю его, действительно не знаю.

– Верю.

Это было первое «верю» Гордона Рэса, чрезвычайно важное, подарившее надежду. Может, инквизитор действительно хотел докопаться до сути, а не быстрее раскрыть дело? И я доверилась ему, чистосердечно поведала о своей жизни, утаив лишь имена помогавших мне людей: не хотела, чтобы они пострадали.

Инквизитор молчал, а я изучала узор паркетного пола, изредка кидая взгляд на окно. Если призвать всю силу, если…

– Не надо, – Гордон словно угадал мои мысли. – Никаких новых побегов. Ошейник крайне болезненно реагирует на попытки колдовства, вы обречете себя на долгие часы страданий. Лучше скажите, – он пожевал кончик самопишущего пера, – как прежде вы проявляли силу. Например, способны ли вызывать снежную бурю?

Напряглась, понимая, куда он клонит, и покачала головой. Лучше ограничиться тем, что имела неосторожность показать.

– Я всегда мечтала жить, как обычный человек, старалась дружить с соседями, никому не желала зла, – говорила и не понимала, зачем ему рассказываю. – Сила была, но использовать ее – встать на скользкий путь к Маре.

Именно так, тогда бы дар захватит власть над разумом, превратил в ту самую страшную ледяную ведьму из баек. Радовало одно: не нашлось наставницы, которая бы развила мои способности. Это такой соблазн – повелевать другими.

Конец ознакомительного фрагмента.