Ледяное сердце Златовера - страница 18

Итак, думал я, поглаживая стриженую гриву, вот Звенигор, благородный принц саламандр, чьим Санчо Пансой мне предстоит стать. Что означает — быть спутником героя? Делить поровну все опасности пути, подчиняться чужим интересам, напрочь забыв о своих, собственным юмором смягчать напряженность ситуации, давать житейские советы, которым все равно никто никогда не следует, и, ежеминутно рискуя шкурой, исправлять последствия дурости героя, великодушно удерживаясь при этом от облегчающей душу присказки: «ну, что я говорил», а в момент славы благоразумно отступать в тень. Звенигор, при всех его достоинствах, не производил впечатления человека… тьфу, саламандра, склонного к зрелой уравновешенности решений. Между прочим, я вполне мог представить себе его способ общения со Снежной Королевой. Никуда не денешься, будь у тебя хоть тридцать три высших образования, ты все равно остаешься сыном Златовера. Разъяренный саламандр и в самом деле обещал больше напортить, чем спасти.

Но, если вспомнить семейную историю, то папочкин дракон, Сверчок, был при нем всегда скорее спутником, чем попросту транспортным средством. Во всяком случае, Белая книга признательно сохранила лукавое обаяние его личности, повествуя о нем с теплотой и любовью, почти равными тем, что выпали на долю матери. Я лукаво усмехнулся и подсунул лошади сахар: я сам напишу свою Огненную книгу, а значит, в моей власти расставить персонажи согласно их значимости в грядущем Приключении. Если мне захочется, и если у меня хватит наглости, я могу выпятить свою скромную личность, а Звенигора выставить в веках на второстепенной роли. Ну а помимо всего этого, мне чрезвычайно симпатичен квест — поиск-приключение — сам по себе, как жанр, и я ни за что не упущу возможность в нем поучаствовать.

— Я посижу с тобой?

Я обернулся на голос. Как обычно, сперва в полумраке узкой щели тоннеля я увидел только приблизительно очерченный контур Звенигора. Меня удивила непривычная интонация принца: едва ли раньше тот говорил так нерешительно. Наверное, тут совсем не принято, чтобы принц ожидал своего испытания не в торжественном молитвенном уединении, а в компании человека, к тому же чуть знакомого.

Когда саламандр подошел ближе к огню, я рассмотрел его как следует. Сегодня Звенигор был облачен в тонкую кольчугу длиной до середины бедра, слабо позванивавшую при каждом его движении. Свечение лавы бросало на нее и на лицо принца кровавые блики. Железными пластинками также были укреплены сапоги саламандра, а колени защищены хитроумно сконструированными наколенниками, как мне показалось, ничуть не ограничивавшими подвижность суставов. Я в очередной раз подивился сдержанной, по-своему очень выразительной силе Звенигора: вся эта амуниция, включая шлем, который саламандр нес под мышкой, весила, как минимум, фунтов пятьдесят, однако тот двигался в ней так же свободно, как если бы был в обычной сорочке и брюках.

— Гномские? — поинтересовался я.

— Что? А, доспехи! Нет, отечественные. Эксклюзив. Можно сказать, антиквариат. Пережили много поколений.

Не акцентируя внимание на явной двусмысленности последней фразы, Звенигор без всякого почтения бросил протестующе звякнувший шлем и сел на камень. Вид у него был несколько отсутствующий. Оно и понятно: он, в сущности, уже там. Я поднял с пола шлем, повертел его в руках, изучая. Простая металлическая каска со стрелкой над переносицей, без забрала и кольчужного назатыльника, разве что по ободу отчеканен сложный витой узор. Было бы интересно ознакомиться с их фольклором. Есть ли у них письменность, и если есть, то в какой форме? Сказать по правде, мне очень хотелось еще раз предложить Звенигору как-нибудь поменяться, но я боялся обидеть саламандра. Может, для него это вопрос чести. Впрочем, сам я тоже ни разу в жизни не укрощал драконов, а все мое теоретическое знакомство с ними сводилось к Большому Драконьему Приключению Белой книги. Так что Звенигор, живущий в непосредственной близости от них, наверняка лучше осведомлен об их повадках. И, если уж он занялся драконами, то, надо полагать, выдоил из жизнеописания Александра Клайгеля все, хоть сколько-нибудь касающееся драконов.