Ледяной ад - страница 5
— Да!
— Именем закона вы арестованы!
— Я? Но это бессмыслица!.. В чем же меня обвиняют?
— В том, что вы убили человека по имени Мартин Лефер, проживавшего по улице Сен-Николя!
При этом чудовищном обвинении из груди Леона Фортена вырвался крик:
— Я?!. Убийца?!.
— Молчите и повинуйтесь, в противном случае…
Поль Редон сделал было попытку вмешаться, но жандарм скользнул взглядом по закутанному в меха человеку, которого видел утром вблизи места преступления, и отчеканил:
— С вами я никаких дел ни имею! Фортен Леон, следуйте за мной!
— Я не оставлю друга! — сжимая кулаки, заявил Редон.
Вышли все вместе.
ГЛАВА 3
Тягостный путь. — Истинный друг. — Перед судом. — Вопросы. — Цветы обвиненного. — Дама в голубом. — Донесение агента. — «Это вы — убийца!»
На улице полиция с трудом сдерживала шумную толпу. При виде Поля и Леона раздался дикий рев.
— Убийцы!.. Вот они, негодяи!.. Бандиты! Смерть им!.. Смерть убийцам!
Вопли проклятия долго преследовали молодых людей.
Наконец, они прибыли в мэрию. Там уже находились следователь и товарищ прокурора Республики, приехавшие из Версаля, а также мировой судья из Сен-Жермена.
Редон нежно обнял своего друга и прошептал несколько слов утешения.
— Ну, довольно! — положил конец их беседе жандарм.
Редон был знаком с ними со всеми, а с магистром находился в наилучших отношениях. Он живо отвел в сторону своего знакомого и шепнул на ухо:
— Поверьте, вы страшно заблуждаетесь; даю честное слово, что Фортен невиновен!
— Я очень бы желал этому верить, но мы арестовали его, имея важную улику!
— Какую же?
— Этого я не могу сообщить.
— Хорошо, но дадите мне возможность расследовать дело?
— Охотно.
— И разрешите свободный доступ в дом, где совершено преступление?
— Это можно.
— Благодарю. Я не останусь в долгу!
— Советую вам не горячиться, чтобы не впасть в ошибку и не повредить делу.
— Еще раз благодарю.
— Через два часа, после завтрака, мы будем допрашивать обвиняемого. Вы придете?
— Да, до свидания.
В зале остались только трое судей, писарь, жандармский унтер-офицер и Леон Фортен.
Следователь приказал жандарму удалиться в коридор и не впускать никого, потом учтиво предложил задержанному сесть и приступил к одному из тех ужасных допросов, которые числом вопросов, неожиданностью и странностью их постановки приводят в замешательство и людей совершенно невиновных.
— Фортен, Леон-Жан, 26 лет, доктор наук, препаратор парижского университета Сорбонны, получает содержания сто пятьдесят франков в месяц, живет у родителей в Мезон-Лафит, ездит по делам своей профессии три, четыре, иногда пять раз в неделю в Париж, имеет абонементный билет третьего класса Западной железной дороги.
Пока писарь заносил эти сведения на бумагу, следователь впился глазами в Фортена и спросил его:
— Знаете вы господина Грандье?
При этом вопросе Фортен явно покраснел и в замешательстве отвечал:
— Да, я знаю господина Грандье… но очень мало… Я с ним говорил один раз… при затруднительных… или, скорее, смешных для себя обстоятельствах.
— Сообщите, пожалуйста, эти обстоятельства.
— Охотно, так как это свидание не оставило во мне ни стыда, ни упрека. Я — изобретатель. Нуждаясь в большой сумме для работы, которая должна произвести экономический переворот в целом свете, я ходил на прошлой неделе просить денег у господина Грандье.
— Сколько? — спросил небрежно следователь.
— Пятьдесят тысяч франков!
Услышав такой ответ, судейский чиновник слегка повел глазами и закусил губы, как человек, начинающий убеждаться в справедливости своего предположения.
— Итак, вы хотели занять пятьдесят тысяч франков у Грандье?
— Да, хотя эта попытка оказалась величайшей из глупостей, когда-либо сделанных мною!
Тогда следователь перешел к другому.
— Где вы были вчера в полдень?
— В лесу.
— Когда завтракаете?
— В двенадцать часов, так что я должен был бы находиться в это время дома, но вернулся, против обыкновенного, только к часу.
— Зачем же вы изменили привычке?
— Я шел своей обычной дорогой, как вдруг увидел взмыленную лошадь без всадника. Пытаясь ее остановить… был отброшен и сбит с ног.
— В котором часу это случилось?
— В четверть первого.