Ледяной ад - страница 8

Когда раствор приобрел известную густоту, он наполнил им обе выемки, образованные ногами ночного посетителя. Заинтересованный жандарм, переставший уже считать помешанным элегантного молодого господина, подошел к нему и сказал:

— Хитрец же вы, сударь. Полагаю, эти куски будут иметь в суде немаловажное значение.

— Согласитесь письменно удостоверить тождество их со следами?

— Конечно, как и все, что вам удастся открыть здесь для выяснения дела!

— Благодарю! Вы — благородный человек!

Пока гипс затвердевал, Редон отправился в комнату, где лежал труп. Он почтительно раскланялся с монахиней, читавшей молитвы над покойником, объяснил ей причины своего визита и приступил к осмотру жилища.

Внутри, как и снаружи, оно не отличалось привлекательностью: везде лежала пыль и тянулась паутина. Одного из ткачей-пауков репортер увидел в складках занавеса, отделявшего кровать от комнаты. Тот заботливо исправлял невесомую сеть, очевидно, недавно подпорченную. Может быть, в момент преступления убийца наклонился над кроватью несчастного, а потом быстро выпрямился и порвал паутину?

Редон попробовал даже воспроизвести эту сцену и нашел, что злоумышленник должен быть одинакового с ним роста.

Осмотр мебели и пыли не дал никаких результатов. Репортер собирался уже уходить, как вдруг нога его наступила на что-то твердое. Он наклонился и поднял пуговицу, простую пуговицу от панталон. Без сомнения, она была с силою оторвана, так как при ней остался кусок материи. Сама по себе пуговица была широкая, очень крепкая, имела особенную форму и надпись «Барроу Т., Лондон», — очевидно, имя портного и его местожительство.

— Итак, — сделал заключение Редон, — ночью или утром здесь находился мужчина, заказывающий свои костюмы в Лондоне. Не думаю, чтоб это был кто-нибудь из судейских или мой бедный Леон… Черт возьми! Что, если убийца — англичанин? Надо посмотреть гипс!

Он крепко завязал в уголок носового платка пуговицу и быстро спустился в сад. Гипс был тверд, как камень. С бесконечными предосторожностями Редон разрыхлил землю, не жалея ногтей, и скоро в его руках очутились два великолепных отпечатка, воспроизводивших с замечательной точностью все детали подметки — ботинки были английской работы, а нога — длинная, плоская и узкая, словом, характерная нога англичанина.

Репортер торжествовал. В его руках находилась уже нить к разгадке преступления.

— Если это англичанин, — говорил он, потирая руки, — искать его можно только в округе Сен-Жермен… Итак, живее туда!

Не теряя времени, он направился к извозчику за каретой, а пока запрягали, стряхнул пыль и постарался привести в порядок свой туалет. Заботливо отчистив известку, он нашел еще минуту сочинить следующую записку товарищу прокурора:

По прибытии в Сен-Жермен наш следователь первым делом решил обойти все отели, начиная с самого шикарного, «Павильона Генриха IV».

Появление в знаменитом отеле известного журналиста вызвало любопытство служебного персонала. Поль отвел директора в сторону и, дружески пожав руку, торопливо спросил:

— Не остановился ли у вас джентльмен приблизительно такого же роста, как я, с длинной темной бородой? По-видимому, англичанин!

— У нас был только один англичанин, подходящий к вашему описанию, но…

— Он уехал?

— Да, три часа тому назад!

— А, черт возьми!.. И не оставил адреса?

— Он отправился, насколько я мог догадаться, в Лондон!

— Не можете ли вы по крайней мере назвать его?

— Охотно: Френсис Бернетт. Он прибыл из Индии и останавливался здесь только на две недели.

— Благодарю! Как досадно, мне крайне необходимо было встретиться с ним. Но, может быть, я могу видеть того, кто прислуживал ему?

Такому важному клиенту, как Поль Редон, неловко было отказать. Директор велел позвать Феликса и предоставил его в распоряжение репортера. Редон вынул из кармана два луидора, опустил их в руку слуги и сказал:

— Вы знаете, Феликс, у людей иногда являются странные фантазии.

— О, господин волен иметь фантазии, какие ему заблагорассудится!