Ледяной бог - страница 2

Стоит ли двигаться вперед? Может лучше упасть на снег и, зарывшись в его спасительную толщу, поплотнее закутаться в шкуры и переждать бурю. Стихнет ветер. Устанут боги засыпать снежной крупой землю, и над Гипербореей снова воцарится мир. Перестанут враждовать земля и небо. Спокойствие продлится до тех пор, пока нечестивые колдуны вновь не прогневают справедливость небес и не обрекут эту неуютную землю на новые страдания.

Сомнения закрались в смелое сердце варвара.

Он потерял счет времени. Сколько часов назад скрылось солнце за неприветливыми холмами и скалами Пограничного Королевства? Как долго он блуждает, захваченный в плен снежной бурей? Как далеко прорвался сквозь пелену непроглядной тьмы и непроходимых сугробов?

Быть может, он удалился всего на несколько шагов от того места, где его застал врасплох первый порыв пронизывающего ветра? А может впереди за стеной снегопада, в нескольких шагах, его ожидают спасительные подножия скал?

Внезапное падение на ровном месте (поскользнулся на обледенелом камне) вызвало у варвара лавину проклятий. Снег залепил лицо, набился в рот, и руки свело судорогой. Отплевываясь от снега, одеревенелыми от мороза пальцами он счистил с лица промерзшую снежную коросту.

Молиться Крому бесполезно. Он, в бездонной вышине необъятного неба, не прислушивается к мольбам людей. Но варвар все же проревел громогласным голосом:

— Кром!!!

Крик его разнесся над бескрайней безлюдной пустыней, покинутой богами, но остался без ответа.

Горячее дыхание вырвалось изо рта и поднималось паром к оглохшему от человеческих стенаний небу. Волосы покрылись ледяной коркой и стали больше похожи на ледяной шлем.

Поднялся с колен. Распрямил могучее тело. Почувствовал теплую кровь, разбежавшуюся по жилам, и продолжил путь с еще большим упорством.

Снег слепил глаза, и, казалось, не будет конца этой буре. Она вечна и больше никогда не покинет Гиперборею. Белоснежное проклятие. Боги отвернулись, предоставляя в полное распоряжение эти мертвые земли, жалких людишек, ютящихся за каменными стенами и влачащих жалкое существование на окраине мира смерти.

Но вот сквозь туманную дымку снега стали проступать смутные очертания какого-то громоздкого сооружения. Конан ускорил шаг, все ближе и ближе приближаясь к вырисовывающемуся силуэту стен. Надежда на кров, очаг и пищу. Варвар не ел с самого побега из Халоги. На бесплодных снежных равнинах Гипербореи изредка можно встретить стада северных оленей, мускусных быков и мастодонтов, но Конану не везло. За два дня пути он видел только тухлую тушу задранного волка, над которым изрядно постарались сородичи, и теперь голод мучил воина, неустанно напоминая о себе. В Халоге хозяин кормил варвара на убой, и теперь измотанный двухдневной дорогой и свирепой бурей Конан мечтал только о прожаренной на огне оленине, о жестком ложе и ворохе теплых одеял.

Последний раз он спал день назад. Уклонившись от намеченного пути, Конан набрел на горстку разрушенных лачуг, огражденных от непрошеных Юстей каменной стеной в человеческий рост. Вокруг не было ни души. И вот удача снова повернулась к нему лицом.

Громадный величественный замок все явственнее выступал из тьмы. Он поражал своими высокими стенами, так непохожими на халогские крепостные стены, башнями, возвышающимися над давно вымершим ярусом боя, на котором больше не вышагивали воины и с которого больше не обозревали окрестность дозорные.

Над замком царила тишина. Пугающая, зловещая, мертвая. Обледенелые стены вещали Конану о том, что много столетий назад крепость была покинута жителями, или, быть может, все они пали жертвами страшного мора, разбушевавшимся над маленьким неуютным уголком Гипербореи.

— Печень Нергала! — выругался Конан, обозревая длинную стену в надежде отыскать ворота.

Пронизывающий насквозь ветер, словно чувствовал, что упускает жертву, и все больше свирепел, страстно желая впечатать тело человека в камень и размазать по стене, но варвар усиленно сопротивлялся и медленно, цепляясь скрюченными от холода пальцами за выступы в стене, продвигался вдоль каменной кладки в надежде найти врата и спрятаться от ветра за неприступными стенами крепости.