Ледяной Демон. Ученик Академии - страница 38

Ох, ех, ладно, опустим этот чудный момент на данном этапе нашей жизни, есть вещи поважнее, например, осмотреть своё многострадальное тело и понять, что оно в идеальном состоянии, даже шрамов не осталось, если не смотреть на безобразное нечто прямо посередине груди. Поднявшись с кровати, обнаружил, что я абсолютно голый. Точно, я был в типичном «голозадом» больничном платье и халате, первое — не моё, а второе наверняка мокрое. Логично. Зарывшись в шкаф, вдохнул полный нос затхлого воздуха своей родной комнатушки, и осознал, что сейчас мне ничего не угрожает. Слава тебе — Ками-сама!

Мечтай-мечтай, ты уже влип по самые локти в это дерьмо.

«Сколько сейчас времени?», — посмотрел на комод в поиске часов, и наткнулся на целый клондайк из писем и элитного алкоголя с деньгами. Воу, мне уже страшно подходить к собственному комоду. Блять, да меня уже всё на этом свете пугает!

Бережно переставив весь алкоголь на письменный стол, пересчитал все деньги, в сумме которых было ровно сто миллионов йен, от которых я едва ли не удавился собственной слюной, и сложил их все в две стопки возле запечатанных бутылок. Пришло время писем.

«Раз, два, три», — принялся считать важные на свой взгляд, а спам от Симидзу я откладывал в сторону сразу, потом как-нибудь прочитаю.

Думаю, реально важных было два, остальные просто интересные и заманчивые. Первое письмо, адресованное мне, гласило следующее:

Приветствую вас, Юшимо Кулао-сан.

Я владелец той самой приватной лечебницы, в которую вас положила Сакурай-сан, Мейдзи Юто, для вас просто Юто.

Суть моего письма проста — я хочу заключить с вами контракт. Вы поможете моему внуку в обучении, не дав потерять контроль над силой, я же со своей стороны обязуюсь обеспечить вам любую поддержку, кроме войны с самим Императором.

Время на раздумья у вас неограниченно, но я буду рад вашему скорейшему ответу.

Вот честно — приятно, когда к тебе уважительно обращаются, но я слишком стар для этого дерьма. Понимаю Юто-сана, он увидел надежду и сразу же попытался за неё уцепится всем, чем только можно, но он самую малость ошибся — я не мессия, и не благодетель, я — человек. Эгоистичный, трусливый лысый примат, что более на такое дерьмо не подпишется без патовой ситуации. Простите, но я отложу ваше письмо в самый дальний угол стола «за» учебники. И второе письмо, которое было в разы интереснее и загадочнее:

Кулао, не знаю, помнишь ли ты меня, да и не важно, ибо называться я не стану.

Хочу тебя предостеречь — не свети прилюдно свои быстрорастущие силы, не показывай и не рассказывай никому о своих странных идеях и навыках, для тебя это не опасно — смертельно.

Я не могу назваться твоим союзником, но и врагом быть не хочу, но если ты не оставишь мне выбора, то мне придётся нейтрализировать тебя.

Также, советую иметь алиби на каждый случай жизни, ибо кое-кто сбежал от меня, и ищет тебя. Какими путями он будет это делать мне неизвестно, зачем и почему — не могу написать. Тебе необходимо знать лишь одно — он тебе не друг.

Весьма интересно выходит на самом-то деле, я заинтригован до глубины души — кто же это такой, чтобы я возобновлял свой образ жизни поехавшего параноика. Ещё и неизвестный информатор-нейтрал, что интересен мне не менее «не друга». Хотя, верить никому нельзя, ни в этом мире, ни в том, посему нужно помнить, что меня могли вполне попытаться дизинформаровать ради потери моим лицом возможного союзника, если оный вообще существует. Остальные письма были по мелочи, приглашения на праздники мелких аристократишек и один на помолвку моих одногруппников, а вот на это я, скорее всего, схожу. Имидж, батенька!

Встав, проверил окно, заперто. Отлично. Спрятал это письмо в наволочку своей подушки, заправил кровать и вышел из комнаты, ступив на лестничный проём, где меня застали врасплох. Я не ожидал столь подлой атаки со спины, и едва ли не оказался задушен.

«Браааааатик», — счастливо протянула Сакура, и отпустила мою многострадальную шею.

«Чуть не убила», — откашлялся, пропуская мелкую бестию вперёд себя.

«По телевизору говорят, что ты прецедент, самый настоящий мессия для бедолаг, что не могут совладать с собственной силой!», — восхищённо уставилась на меня сестра, и сердце неприятно укололо. Не говорить же ей, что я действовал в чисто корыстных целях? Хотя, тот бред, что я тогда нёс — звучал весьма правдоподобно, даже для меня самого, едва ли не поверил в него сам.