Ледяной город - страница 13

Бойлу показалось, что человек не знал, как ответить. Поэтому он предпочел еще раз махнуть своей головешкой как булавой.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что мне есть что тебе рассказать? – спросил он через какое-то время.

– Как случилось, что вы здесь живете?

– Я здесь не живу. Жить здесь может только безмозглый псих. Я тут, бывает, сплю да время провожу.

– Именно об этом я и хотел с вами побеседовать. Мне нужны как раз такие подробности, и я бы очень хотел вас послушать. Начнем хотя бы с того, почему вас называют Банкиром.

– Это длинная история.

– Я сюда для того и пришел, чтобы вас послушать. Можно мне к вам подойти поближе?

– Ну… – начал было Банкир, но осекся.

– Что вы сказали? – Окиндер Бойл не сдавал позиций.

– Ладно, давай, подваливай сюда поближе, – сказал Банкир.

– Уже к вам поднимаюсь, – сообщил ему Бойл.

Он схватился руками в перчатках за цементный карниз, подтянулся и влез на помост, где немолодой уже мужчина жег костер. Банкир снова сел и протянул ладони к пламени, согревая озябшие руки в рукавицах. Свой факел он сунул в огонь. Бойл присел напротив него на широкую доску, их разделял небольшой сильно дымивший костер.

– Так кто же ты все-таки? – спросил его Банкир.

Бойл изучал отшельника. Лицо у него было круглым и достаточно упитанным – впечатления, что он недоедает, никак не складывалось. Оно заросло двух- или трехдневной колючей щетиной. Над маленькими глазками топорщились кустистые брови. Под одним глазом в свете отблесков пламени виднелся шрам странной, почти квадратной формы, как будто кто-то хирургическим скальпелем аккуратно срезал со щеки полоску кожи. На голове была нахлобучена плотная шерстяная шапка.

– Меня зовут Окиндер Бойл, – ответил молодой человек. – Я работаю журналистом.

– Да, – отозвался Банкир, – я что-то припоминаю. Но кто ты такой?

Бойл сразу почувствовал, что от нападения надо переходить к обороне. После непродолжительной паузы он ответил:

– Это к делу не относится.

– Может быть, так, а может быть, иначе, – задумчиво проговорил Банкир. Голос его изменился, теперь он звучал вполне убедительно. – Но я хочу это знать. Сделай милость, развлеки меня. Давай, сынок, ты здесь покалякай чуток, а я тебя послушаю.

Два детектива поднимались по лестнице тихо и осторожно, прислушиваясь к доносившимся отовсюду звукам. Лестничные площадки на всех этажах тускло освещались слабыми лампочками, лестничные пролеты были узкими и обшарпанными. Из комнат, где жили студенты, доносились приглушенные ритмы музыкальных каналов и веселый смех. Вечер выдался спокойный, потому что многие обитатели дома на праздники разъехались. Преследуя Санта-Клауса, мужчины поднялись на второй этаж, потом на третий. Мэтерз шел первым, Санк-Марс двигался за ним, отставая на пару шагов. Им нужна была квартира тридцать семь. Дойдя до нее, они остановились перед дверью и прислушались. Изнутри не доносилось ни звука.

Санк-Марс, стоявший сбоку от двери, легонько в нее постучал.

Никто не ответил.

Он ждал.

В квартире стояла гнетущая тишина.

Он постучал сильнее. Потом сделал неопределенный жест подбородком.

– Что? – шепотом спросил его Мэтерз.

– Попробуй ручку.

Она повернулась.

Санк-Марс вскинул бровь.

Мэтерз чуть приоткрыл дверь и в щелку глянул внутрь. Потом легонько толкнул ее, она распахнулась, и оба мужчины с пистолетами наготове быстро вошли в комнату и замерли по обе стороны дверного проема. Мэтерз быстро оглядел помещение, слегка пригнувшись на тот случай, если бы вдруг по ним открыли огонь. Санк-Марс последовал его примеру, осматривая комнату. Он приложил палец к губам, давая напарнику понять, что они сюда вторглись без предупреждения, потом показал ему большим пальцем, чтобы он первым проходил дальше.

Мэтерз низко пригнулся, продолжая сжимать пистолет в вытянутых вперед руках. Осматривать в пустой комнате было практически нечего, в помещении царило запустение. Из вещей стояли только большой сосновый гардероб и стол, на котором валялся мешок Санта-Клауса с игрушками. Мэтерз осторожно пошел дальше, направляясь к кухне и внимательно озираясь по сторонам. Это длинное узкое помещение тоже оказалось пустым, если не считать нескольких картонных коробок. Он обернулся, но Санк-Марс знаком приказал ему хранить молчание.