Ледяной остров - страница 3

Зарубин решил, что инженер, занятый своими мыслями, не расслышал вопроса. Но Алексей Петрович, словно ни к кому не обращаясь, вдруг заговорил:

— Да, строим действительно медленно, хотя в график укладываемся.

— А как, по-твоему, можно сократить сроки строительства против плана? — голос Воронина уже не казался усталым. — Я говорю о большом сокращении.

— Ты предлагаешь дать строительству дополнительно людей и технику? — Трофимов давно научился читать мысли управляющего.

— Ну и что же? Дадим и то и другое, — оживился Воронин. — Ты меня понял. И я думаю, месяца через два-три мы завершим все работы и приступим к заводнению промыслов.

— Это никому не нужная роскошь, Иван Николаевич, — спокойно, голосом, в котором слышалась твердая убежденность, возразил Трофимов. Он убавил газ, машина пошла медленней и бесшумней. — В общем, напрасная трата средств и времени. Так и всякий дурак сможет. Мы начнем…

— Как это роскошь? — всем корпусом подался вперед Воронин. — За пять месяцев мы задолжали государству полмиллиона тонн нефти, и если заводнение Светлоозерских промыслов затянем до осени, то будем должны и весь миллион. Миллион! Ты представляешь, что это такое?!

— А ты думаешь, объявить штурм — это единственный выход?

— Штурм не штурм, а что-то предпринять надо.

— Есть выход. И какой выход, Иван Николаевич! — Трофимов резко затормозил машину, затем, повернувшись к Воронину, хитро улыбнулся и, выждав мгновение, с веселым задором продолжал: — Мы будем закачивать за нефтяной контур воду из Светлых озер — это раз, будем закачивать немедленно — это два и уже в этом месяце начнем возвращать долг стране — это три. Я об этом думаю всю дорогу.

— Но ведь ты знаешь, что светлоозерская вода не годится для заводнения.

— Вчера не годилась — сегодня годится, — лукаво улыбнулся Трофимов. Сейчас я тебе покажу, — инженер толкнул дверцу и скрылся за багажником. Через минуту он остановился в свете автомобильных фар с небольшим, но увесистым мешком.

— Вот, смотри, — Алексей Петрович протянул вышедшему из машины Воронину горсть серого песку. — Это самый обычный песок нефтеносных пород. Мы смешали его с нефтью, создали в нем условия, аналогичные естественным, и затем прокачали через него светлоозерскую воду с нашим новым химическим реагентом. Ты только посмотри! Лучшим мылом так не отстираешь! Отделение нефти полное, даже запаха не осталось.

— Что же ты мне раньше-то не сказал! — упрекнул Воронин Трофимова, поднося к носу горсть песку. — Это же чудесно! Просто замечательно! А что мы будем делать с водопроводом?

— Да, подавать воду от побережья теперь бессмысленно. Эта затея с водопроводом ломает все сроки и дорого нам обходится. Она напоминает мне историю с одним очень богатым, но не очень умным купцом, который печи в своем доме топил дровами, обработанными фуганком. Но трубопровод мы все-таки закончим. Он нам будет нужен для перекачки нефти к побережью.

— Интересно, — задумчиво произнес управляющий. — Выходит, что на других предгорных промыслах мы топим печи, как тот купец?..

— Выходит.

…Шоссе, по которому ехали Трофимов, Воронин и Зарубин, незаметно перешло в широкий проспект — Сталинградскую улицу. На углу улицы Горького, где находилось управление, Трофимов затормозил машину, и в то же мгновение Воронин необычайно легко для его пятидесяти лет и крупной фигуры выпрыгнул на мостовую; машина покачнулась на мягких рессорах.

— Итак, обо всем поговорим завтра, — сказал он, прощаясь с Трофимовым. — До свидания, товарищ корреспондент. — и Воронин широкими шагами направился к подъезду дома.

Зарубин тоже собрался сойти, но в нерешительности задержался. Очень хотелось побеседовать с Трофимовым. Случай был хоть и не совсем удобный, но на лучшую возможность в ближайшие дни корреспондент не рассчитывал.

— У вас ко мне есть дело, товарищ Зарубин? — как бы угадывая мысли корреспондента, спросил, включая скорость.

— Да, я хотел кое-что у вас спросить, — неуверенно ответил молодой журналист и поспешно добавил: — Если разрешите, я к вам завтра загляну.

— Вы думаете, завтра у меня будет больше времени, чем сегодня? Нет, ничего не выйдет. Лучше заедем ко мне сейчас. Пожинаем и потолкуем.