Легенда - страница 3

В 1985 году Шеринг должен был выступить в Ахене. Генрик Шеринг, уроженец Польши, один из величайших, самых замечательных скрипачей своего времени – и этого знаменитого человека скоро увидят и услышат в моем родном городе. Сенсационно! Конечно, в свои четыре года я и понятия не имел о том, какое счастье нам выпало, но мой отец сразу понял: нам это нужно! Итак, билеты были заказаны – в первые ряды, как можно ближе к этому Генрику Шерингу. Но прежде нужно было решить один вопрос: брать ли мальчика? Сможет ли он так долго сидеть на месте? Не будет ли ему скучно? Мой отец решил: «Дэвид идет с нами. Он должен это услышать». В худшем случае моей маме пришлось бы покинуть зал вместе со мной.

В тот вечер я сидел между родителями в четвертом ряду концертного зала «Еврогресса» и в какой-то момент начал подражать скрипачу, играя, так сказать, на воздушной скрипке. Должно быть, это выглядело странно. Шерингу, во всяком случае, это бросилось в глаза: сидящий внизу ребенок, играющий на невидимой скрипке… И в перерывах между пьесами он смотрел на меня и ждал, пока я снова успокоюсь и сяду на место, а затем кивал пианисту и продолжал играть.

После окончания концерта он вернулся на сцену, чтобы выступить на бис. Конечно, в этом не было ничего необычного, но то, что последовало за этим, было, несомненно, чем-то из ряда вон выходящим. Когда аплодисменты стихли, он выступил вперед, указал на меня смычком и сказал: «Когда я был в том же возрасте, как этот малый в четвертом ряду, я был на концерте Фрица Крейслера3» (скрипача 20-х и 30-х годов того же формата, что и Шеринг). «Крейслер, – продолжил он, – тогда заметил меня в аудитории и в конце выступления посвятил мне свое произведение – тэмпо ди минуэтто собственного сочинения. И сегодня вечером, – с этими словами он снова посмотрел на меня, – я сыграю для тебя тэмпо ди минуэтто Фрица Крейслера». И это тэмпо ди минуэтто – трогательное романтичное произведение, колыбельная для маленького принца. Возможно, именно эта незабываемая история стала для меня тем самым толчком. Так или иначе, вскоре после этого мой отец вложил мне в руку мою первую – крошечную детскую – скрипку.

Скрипка – необыкновенный инструмент. Я мог бы отложить это пояснение, но оно обязательно должно здесь быть, потому что… Кем бы я был без моей скрипки? Я не раз задавался этим вопросом, пытался представить себе жизнь без скрипки и не мог, потому что я был одержим ею. Когда я беру в руки скрипки, они вызывают у меня непреодолимое восхищение, и не только из-за музыки: я не могу оторваться от самой скрипки – слишком уж много ужасного и прекрасного я пережил с ней в руках. И тот, кто захочет узнать меня, должен сперва понять этот инструмент, прежде чем отправиться со мной по тропе моей жизни. Поэтому для всех, кто никогда не брал в руки скрипку, я хочу вкратце объяснить, чем она отличается от других музыкальных инструментов.

Любой, кто хочет заниматься музыкой, должен уяснить, что существует четыре различных способа создания звука (человеческий голос в расчет не берем). Можно проталкивать воздух через отверстия. В этом случае тон определяется закрытием одних отверстий и открытием других – по этому принципу устроены флейта, труба, кларнет и орган. Это первый способ. Еще можно стучать, барабанить, ударять по предмету, будь то пальцами, палочками или молотками – так работают фортепиано, барабан, треугольник и ксилофон. Это второй способ. Кроме того, можно заставлять струны вибрировать, перебирая их, как в случае с гитарой или арфой, – это третий метод.

Однако такие струнные инструменты, как скрипка и виолончель, расширяют диапазон наших возможностей, добавляя четвертый способ создания звука, который можно назвать трением или царапанием. На первый взгляд не слишком похоже на хороший рецепт создания приятных звуков. Как следует из слова «царапать», звуки таким образом извлекать действительно можно, вот только они редко выходят красивыми, и с этого начинаются мучения юного скрипача.

Пожалуй, для новичка и всех, кто находится рядом с ним, нет инструмента хуже, чем скрипка. Чтобы научиться играть на ней, требуются стальные нервы. Должно быть, нервы моего отца страдали тогда не меньше, чем мои смычки. И это мы еще не обсудили настоящую проблему – процесс нахождения правильного тона на скрипке.