Легенда о Расколе: Первый ход - страница 41

– Где-то я уже подобное слышал. А если не злиться? – удивился Хотару и мальчик тут же рассмеялся.

– Без этих глаз я ничто. К тому же чем дольше я сдерживаю их, тем хуже бывают последствия. Они обладают собственной волей, намного сильнее моей.

– Что ж, как сказал один великий полководец: «Разделяй и властвуй». Для начала, парень, мы сделаем тебя гладиатором, которому не требуется злость для победы.

"Самыми опасными противниками в бою один на один можно считать рамийских чемпионов, однако многие с этим не согласятся, поставив в пример ирмидонскую пехоту и сеталийских самураев" – Исход: сильнейшие мира сего.

Во дворе заметно стихло. Сумерки медленно опускались на город, но Хотару не стал дожидаться ночи, когда наставник объявит окончание тренировок для гладиаторов и согнал всех с площадки, выстроив на ней в один ряд всю стражу. Сие действо заинтересовало даже наставника, хоть тот и не подавал вида. Почти все обитатели лудуса столпились вокруг площадки, чего Хотару и хотел. Стражники переминались с ноги на ногу, у кого-то на лице было явное беспокойство, а кому-то было вовсе все равно. По крайней мере до тех пор, пока Хотару медленно не прошел перед ними, внимательно вглядываясь в лицо каждому, как он делал это с гладиаторами. Теперь внимали ему все.

– Некоторые из вас знают, зачем я вас собрал сегодня, – наконец громко объявил Хотару, – некоторые сейчас очень хотят ошибаться в своих догадках. – Дойдя до конца строя, он развернулся и пошел так же, только в обратном направлении. – Вы все пришли в этот дом служить мне и я всегда ценил это. Вы жили здесь под моей крышей, ели мой хлеб, пили вино, разделяли со мной все празднества и невзгоды, но некоторым из вас этого показалось мало. – Он остановился перед капитаном Аримом. – Вы решили, что являетесь хозяевами этого дома, – он шагнул вперед к следующему в строю, – что вам дозволено делать что угодно, – еще шаг, – портить мое имущество, – шаг, – самовольничать, – шаг, – быть судьями, палачами, – еще шаг и он остановился перед стражником с разбухшим от ударов Монэла лицом – и распускать руки…

– Она рабыня! – всполошился стражник. – Что за обвинения, Хотару? Ее обязанность – служить и выполнять все тихо и без вопросов, а эта тварь на меня кинулась. Правильно парни его отделали. Он поднял руку на свободного человека! Его к кресту прибить за это надо! А если бы он на…

– Я что дал тебе слово? – Не выдержал Хотару. – Я что, спросил твоего мнения?! – Перешел он на крик.

– Да пошел ты к черту! Без пяти минут раб смеет указывать мне таким тоном. В отличие от тебя я рожден свободным и ты обязан меня уважать, так что захочу – убью твоего зверька. Захочу – трахну эту шлюху. И что ты сделаешь, а?

"Если хочешь что-то искоренить – возведи это в абсолют" – Философский труд профессора Н. Остин.

Раздался крик, за ним еще один. В череде бессвязных воплей и плача иногда можно было услышать вполне цельные слова:

– Хватит! Прошу Вас, господин! Остановите! Не надо!

Хотару стоял над ним. Взгляд был холодный, будто отрешенный, но он все же смотрел, как исполняют его приказ. Толстые гвозди все глубже проникали в ладони. Каждый удар сопровождался брызгом крови и воплем. Вскоре удары прекратились. Стражники подняли деревянную балку и водрузили ее на столб рядом с воротами. Почти сразу под ним образовалась лужа крови, а крик распятого постепенно стихал. Хотару повернулся к столбу спиной, обратив свой взор на всех присутствующих.

– Что посеешь, то и пожнешь! – Объявил он. – Не смейте путать мое гостеприимство со слабостью, иначе закончите как он. Дважды я не повторяю, так что запомните этот день раз и навсегда. Свободны!

Толпа потихоньку рассосалась, а к Хотару подошел капитан Арим.

– Дозвольте слово, господин. – Хотару кивнул. – Его грубость была непростительна, но в чем-то он был прав.

– Арим, я, по-твоему, идиот?

– Конечно нет, господин, – поклонился Арим.

– Монэл получил бы свое и получит, если подобное повторится – это мое тебе слово. А ты, в свою очередь, больше никогда не помышляй о самосуде. Не согласен с моими действиями – я выслушаю.