Легенда о Расколе: Первый ход - страница 56

– О Боги…

Гром повернулся к ней лицом. Не сказать, что оно было изуродовано, однако шрамов на нем было не мало, что Ники, внезапно для себя, отметила даже привлекательным. Самый большой тянулся ровно вертикально по глазу от лба до щеки и еще один очень заметный тянулся от виска и почти до кончика носа. Остальные же были маленькими и почти не заметными, не считая тех, что шли от шеи вверх до челюсти. Ники обратила внимание на его ладонь, на которой, однако, от сквозного отверстия осталось лишь красноватое пятно. Множество шрамов на передней части тела совпадали со шрамами на спине и от мысли, что все это были сквозные раны, Ники бросило в дрожь.

– Что-то не так?

– Нет, простите, – перевела она взгляд в землю, – не хотела Вас потревожить.

– Если есть что сказать – говори.

– Кто были те люди? – Моментально поменяла тему Ники.

– Для начала они не были людьми, – ни сколько не удивился Гром, – а второе – это не важно. Важно, что они мертвы.

– Вы так просто говорите об этом…

– Девочка, ты не слепая? – Изобразил удивление он.

– Нет вроде.

– Тогда это самое тупое из слышанных мной утверждений, – Гром на секунду нырнул с головой.

– Да, прошу прощения.

– И хватит изображать учтивость. Скоро ты избавишься от моего общества, не волнуйся.

"Лирийцы, в сути своей, консервативные перфекционисты, однако при правлении Октавиана преобладание этой черты понемногу пошло на убыль" – Труд Н. Остин: Один день из жизни Октавиана.

– А потом нас встретили эти люди, – закончила свой рассказ Ники, – и больше мы с ним не разговаривали, – девушка очень громко вздохнула, еще сильнее прижавшись к юноше. – Мне страшно, Энни. Я боюсь этих людей. Я видела, на что они способны и… Та поляна до сих пор сниться мне по ночам.

Эннир приобнял ее и прижал к себе.

– Этот Гром сейчас здесь?

– Он ушел позавчера, – Эннир еще сильнее прижал к себе девушку.

– Мы здесь не задержимся, я обещаю. Скоро мы вернемся домой.

Ники хотела было рассказать, но вовремя одумалась.

"Горное училище имени Вектора Августа в Мессине выпускает высококлассных каменотесов, ценящихся на всем северном континенте" – Пешком по миру: Том 4.

Не думая скрывать своих намерений, они шли прямо к воротам, под недоумевающий взор остальных и лишь у самых ворот путь им преградили караульные.

– Уйдите с дороги, – спокойно произнес Эннир.

Караульные переглянулись, но с места не сдвинулись. Повисло гробовое молчание.

– Последний раз повторяю, – пригрозил Эннир, – уйдите с дороги.

Караульные снова переглянулись и хотели было уже отступить.

– Они не сдвинутся с места, – между Энниром и его собеседниками встал молодой мужчина.

Его серебристые волосы, собранные в пучок на затылке, как будто блеснули в лучах солнца. Он стоял к ним полубоком и явно был тверд в своей решимости.

«– Этот человек так просто не уйдет, – понял юноша»

– Эннир, – окликнул его Маркар, – далеко собрался?

– Домой, – уверенно ответил он.

Маркар подошел ближе, встав напротив незнакомца с серебристыми волосами, и взглядом прошелся по всем окружающим.

– Домой? – Переспросил Маркар. – Мой друг, Вестер, – представил он незнакомца паре, – сомневается, что вас можно отсюда выпустить, но я все же дам тебе шанс. Докажешь что готов – тебя никто не посмеет остановить.

– И что я должен сделать?

– Простой на одной ноге, пока я не сосчитаю до пятнадцати.

Эннир бросил дорожную сумку на пол и тут же поднял одну ногу.

– Один, – начал считать Маркар, – два, три, четыре…

Юноша рухнул на землю, обхватывая рукой бедро. Маркар подал ему руку. Эннир грубо оттолкнул ее, с трудом, но все же самостоятельно, поднявшись на ноги.

– В таком состоянии ты и километра не пройдешь, – отметил Маркар. – Но шанс я тебе дал. Ворота для тебя всегда открыты, если, конечно, Вестер тебя пропустит.

Вестер ухмыльнулся, положив руку на рукоять кинжала, закрепленного на пояснице. Маркар похлопал юношу по плечу и хотел было удалиться…

– Кто вы такие?! – Вскрикнул Эннир. – Что вам надо от меня?!

– Эннир, здесь нет твоих врагов. Ты в кругу друзей, поверь.

– Друзей? – Усмехнулся юноша. – Друзей, которые силой удерживают меня здесь, не дают вернуться в Нортон к семье. К отцу, к матери, к сестре, к друзьям…