Легенда озера Гранд - страница 34

— Вам не следует пользоваться белым полотенцем. Слишком резкий контраст между ним и пунцовой кожей вашего тела.

— Очень смешно. — Она отшатнулась от пальца, поглаживающего ее руку. — Так вы объясните мне, почему передумали, или нет?

— Ну, а если бы я ответил «нет»? Как бы вы тогда поступили?

Она изучала его лицо. Кривая улыбка не соответствовала серьезному выражению глаз.

— Полагаю, я бы решила, что вы благородный человек и просто чувствуете моральное обязательство установить правду.

После этих слов его лицо стало совершенно безучастным. Потом он слегка поднял бровь, поддразнивая ее.

— Мой капитал — искренность.

— Вы — жуткий притворщик. Вы передумали, потому что я посеяла в вашей душе сомнения в справедливости происшедшего.

Он покачал головой.

— Справедливость здесь ни при чем. Ваш отец мертв. Мой отец вынужден жить с сознанием того, что он случайно убил человека. Это не справедливость, это трагедия.

— Да. — Глаза у Рэйчел защипало, и она заморгала. — Все правильно. Забудьте о справедливости. Вы заботитесь о том, чтобы установить правду.

— Рэйчел, я знаю правду. Я соглашаюсь на это расследование по одной причине, и только по одной. Сегодня вы продемонстрировали, что за веснушками и смешными украшениями скрывается стальное ядро. Вы, училка, чертовски крепкий орешек. Кто-то сказал бы, что вы заслуживаете правды. Мне наплевать, кто чего заслуживает. Я думаю, что вы достаточно крепкий человек, чтобы принять правду. — Его голос стал жестким. — Я ставлю на вас, Куколка. Не подведите меня.

Рэйчел мерила шагами причал, вертя в пальцах динозаврика, висевшего у нее на шее.

— Не могли бы вы остановиться? У меня голова кружится. А может быть, она кружится от вашей одежды. Сине-белые полоски и рептилия несут какой-то особый смысл?

— Некоторые из этих зверюг жили там, где сейчас расположен Колорадо. Они достигали в длину семидесяти пяти метров и весили около пятидесяти тонн.

— И вам бы хотелось завести такую зверушку, чтобы натравить ее на моего отца?

— Ему ничего не грозит. Динозавры были травоядными, а вовсе не плотоядными.

— Вы знаете уйму бесполезных вещей.

— Когда преподаешь в первом классе, знать про динозавров не просто полезно, это обязательно. — Рэйчел застыла, услышав, как хлопнула дверца машины. До причала донеслись голоса, юные и старые, женские и мужские.

С того времени когда богатый предок Николаса построил на озере летний дом, вся семья традиционно отмечала здесь день Четвертого июля[4]. Николас предложил Рэйчел пригласить на праздники свою мать и брата, но она отказалась. Хватит того, что она вынуждена будет провести два дня в компании убийцы своего отца, подвергать такому испытанию всю семью нет необходимости.

Впрочем, прибытие родных Николаса внешне вовсе не казалось тяжелым испытанием. С первой же минуты мать, сестра и племянница Николаса суетились вокруг него, обнимая и целуя, поглаживая по здоровому плечу, заботливо расспрашивая о ранах. Стоило ему только подумать о чем-то, и желаемый предмет тут же появлялся перед ним. Чарли, муж Дайаны, осторожно похлопал Николаса по спине, мрачно бормоча о симулянтах и партнерах, не выполняющих свои обязанности, но поспешно ретировался, едва Николас пригрозил, что на следующий же день выйдет на работу.

— Нам пришлось изрядно повозиться со всеми женщинами в округе, которые старались убрать друг друга с дороги, чтобы оказаться той единственной, которая исполняла бы все твои прихоти, — проворчал Чарли. — Знали бы они, какой ты тиран, когда нездоров. Мне жаль бедную Рэйчел, которая вынуждена терпеть тебя.

Ник присвистнул.

— Жаль, скорее, бедного Ника. Эта с виду безобидная женщина дала бы сто очков вперед той сиделке из кино, не помню, как ее звали, в том, что касается грубости и жестокого обращения. На самом деле она устроила мне испытание на выносливость.

— Всего-то шестьдесят метров по дорожке для инвалидов в Национальном парке «Скалистые горы». Там было полно скамеек, к тому же вы были в восторге, увидев лося на лужайке.

— Она выбросила в озеро моих рыб. — Николас трагически посмотрел на отца и Чарли, ища сочувствия.