Легендарный Лунный Скульптор. Книга 46 - страница 45
За последние несколько месяцев количество комментариев практически не изменилось. Но сейчас кто-то написал новый комментарий.
— Их так жалко. Они ведь тоже люди. Я считаю, что держать из взаперти на одном только ячменном хлебе и тунце — это плохо. Как насчёт того, чтобы дать им шанс стать хорошими людьми?
Версаль немедленно нашла адрес комментатора. Благодаря спутникам наблюдения и шпионам-андроидам на это понадобилось всего лишь 16 секунд.
Человек, оставивший этот комментарий, оказался маленьким мальчиком, учащимся в начальной школе.
— Ин-чеол, иди кушать.
— Хорошо, мам!
Версаль могла бы его проигнорировать, но она просмотрела законы человеческого мира и пришла к следующему выводу.
— Незаконное лишение свободы.
Законы человеческого мира не имели для Версаль особого значения.
Будучи искусственным интеллектом, способным прожить сотни лет, она знала, что законы и решения людей меняются чуть ли не каждую минуту.
Однако Версаль получила от Ю Бюнг Юна приказ «избавиться от них».
— Я следую командам Доктора-нима. Но я должна предоставлять людям право выбора.
— Сегодня круглая дата.
Частный ростовщик Квон-тайк.
Он был заперт в небольшой комнате, в которой мог лишь смотреть телевизор.
Со временем он привык жить в заключении, и щёлкал пультом, переключая каналы. Было очень весело наблюдать за войной Виида против Империи Хэйвен в Королевской Дороге.
«Те люди, которые сделали это со мной… Как только я освобожусь, я должен им отомстить».
Он ел ячменный хлеб и консервированного тунца, поддерживая своё тело в форме. В прошлом он отсидел в тюрьме за то, что избил кого-то до полусмерти, поэтому подобное было ему нипочём.
Остальные ростовщики также поддержали себя в форме. Они наблюдали за Королевской Дорогой, качались и практиковали единоборства.
«Они не смогут долго держать меня здесь. Наша организация прольёт их кровь».
Ростовщики считали, что недолго будут оставаться в ловушке. Прошло уже более 8 месяцев, но они не теряли надежду.
«Они слишком многого хотят. Меня невозможно приручить, как собаку».
Ростовщики были упорны. И вот однажды они проснулись и почувствовали, что воздух изменился.
Ба-анг!
Где-то недалеко послышался гудок автомобиля.
— Кео-ок!
Квон-тайк с удивлением открыл глаза.
Он проснулся в мусорной куче в каком-то переулке.
В один и тот же день на свободу были выпущены десятки ростовщиков.
— Куо-ох… Я на свободе.
Квон-тайк не знал, почему его освободили, но был рад покинуть то место.
У него в карманах не было ни одной монеты.
— Женщины и деньги. Да, пора снова начинать жить.
Последние несколько месяцев он провёл в неволе.
Он пошёл в интернет-кафе, чтобы разузнать последние новости.
— Недобросовестные ростовщики! Побег заграницу на лодке.
— Прокурор отправил в Интерпол запрос на их обнаружение.
— Предполагается, что я сбежал в Юго-Восточную Азию? И никто не был пойман? Я должен быть осторожен при встрече с полицией.
Квон-тайк продолжил искать статьи о своих товарищах. И он заметил под статьями различные проклятия в свой адрес.
— Валите в Юго-Восточную Азию и нарезайте там перцы.
— Отбросы общества. Больше не возвращайтесь в Корею, тьфу!
— Их способности убегать подобно крысам просто удивительны.
— Они отбросы.
Квон-тайк стал отвечать на подобные оскорбительные сообщения.
— Где ты сейчас? Встреться со мной. Я выпущу твои кишки наружу.
— Отбросы? Где ты хочешь, чтобы тебя запинали? Напиши свой номер телефона.
— Скажи мне, где ты. Я сразу же туда приду. Ублюдок!
Не было никаких гарантий, что авторы сообщений увидят его ответы, но он почувствовал себя лучше.
И в этот момент.
Дзынь!
Раздался сигнал входящего сообщения.
— Квон-тайк, это ты?
Имя человека, связавшегося с ним, было «Теккен 4».
Он получил своё прозвище за то, что ему нравилось безжалостно избивать должников кулаками.
Квон-тайк набрал на клавиатуре.
— Хён-ним Теккен! Как жизнь?
— Не очень. В последнее время я питался только ячменным хлебом и консервированным тунцом.
— Нет, хён-ним, и ты тоже?
— Да. Это случилось не только с тобой. Со всеми нашими братьями.
Квон-тайк был ошарашен. Он рассердился, что был захвачен и освобождён не только он, но и все его товарищи. Однако вскоре он взял себя в руки.