Легенды о короле Артуре - страница 29

Сэр Грингамор поспешил принести сэру Гарету извинения за неучтивость и проводил его в покои леди Лионессы, которая обрадовалась, увидев своего благородного освободителя. И все ликовали, а когда сэр Гарет вернулся ко двору Артура, леди Лионесса сопровождала его. Там они обвенчались с большой пышностью, и на свадьбе присутствовали сам король Артур, королева Гвиневера и все благородные рыцари Круглого стола. К тому времени сэр Гарет присоединился к их ордену. Лионетта же вышла замуж за сэра Гахериса, и эта пара жила так же счастливо, как сэр Гарет со своей женой, ибо, хотя леди Лионетта была остра на язык, сердце у неё было доброе, а муж её любил так же сильно, как сэр Гарет — её сестру.

Пришло время рассказать о славных подвигах сэра Ланселота, чьей родиной была не Британия, а Галлия. Его отец король Бан правил землей, называемой Бенвик. Говорят, что в младенчестве наследник Бенвика имел другое имя, но мать его умерла, когда тот был ещё ребёнком, и мальчика воспитала Владычица Озера. Она-то и назвала своего подопечного Ланселот дю Лак, что значит Ланселот Озёрный.

Когда Ланселот вырос и стал крепким юношей, он вернулся в отцовское королевство. Там он одолел короля Клаудаса, который часто разорял прекрасные земли Бенвика. Затем Ланселот вновь отправился за море, чтобы служить славному королю Артуру.

Артур возлюбил Ланселота всем сердцем, сделал рыцарем Круглого стола и во всём доверял своему лучшему рыцарю. Когда король решил жениться на несравненной принцессе Гвиневере, именно Ланселоту он поручил доставить невесту в Лондон. Но в пути произошло большое несчастье: с первого взгляда Ланселот полюбил Гвиневеру.

С первого взгляда полюбил Ланселот Гвиневеру

Его любовь была столь велика, что ближайший друг Артура так никогда и не женился, чтобы всегда оставаться верным рыцарем и преданным слугой хозяйки Камелота.

Злые умы при дворе не оставили без внимания его преданность Гвиневере, а злые языки очернили честные имена королевы и сэра Ланселота. И много вреда принесла клевета, и в конце концов именно это привело к падению королевства благородного короля Артура…

Но это случилось годы спустя, а пока Ланселот был славой рыцарства, гордостью Артурова двора, непревзойденным и непобедимым воином на турнирах и в битвах.

Когда Ланселот был юношей, он больше всех дружил с молодым Гавейном, племянником короля. И хотя оба по молодости лет ещё не могли носить звание рыцаря, они сражались лучше, чем многие из воинов короля Артура. Но Ланселот был сильнее и искуснее в турнирных состязаниях.

Однажды Гавейн просил Артура о милости, и король, будучи в хорошем расположении духа, пообещал исполнить просьбу.

— Прошу вас, — сказал Гавейн, — посвятить меня в рыцари в день вашей свадьбы с леди Гвиневерой.

— С радостью сделаю это, — ответил благородный король и повернулся к Ланселоту. — А ты меня ни о чём не хочешь попросить?

— Пока нет, — сказал юноша.

На следующий день некая старуха пришла к королю Артуру искать справедливости. Он попросил её рассказать о своей беде, и вот что она поведала:

— Живёт на свете могущественный и жестокий барон по имени сэр Карадос из Башни слёз. Он владеет большим и неприступным замком, под стенами которого я и сын мой построили убогую хижину. Так поступают многие бедняки, думая, что лучше жить под защитой великого лорда, чем стать лёгкой добычей любого проезжего разбойника. Бедное хозяйство наше давало нам скудное пропитание. Но вскоре сэр Карадос пожелал расширить свои владения: он снёс нашу лачугу и оставил нас без крыши над головой. Сын мой пытался протестовать, но лорд бросил его в темницу и приказал высечь. Господин мой король, рассудите, заслуживаем ли мы такого обращения.

Тут вперед вышел юный Ланселот:

— Сир, теперь я прошу вас об обещанной милости.

— Говори, — молвил король.

— Позвольте мне пойти и привести сюда тирана, чтобы он понёс наказание за свою жестокость.

Сперва король не хотел отпускать одного юношу на столь опасное дело, но Ланселот так умолял его, что в конце концов уговорил.

Спустя всего два дня Ланселот вернулся, ведя с собой свирепого рыцаря, привязанного веревкой к собственному боевому коню.