Легенды Зоны - страница 2

 По опавшей листве медленно ехала инвалидная коляска.

 - Если еще раз попытаешься сделать что-то самостоятельно, я скажу об этом твоей маме, и ты поедешь долечиваться в больницу!

 - Я устал! Устал от немощности, от безделья.

 - Я принесла тебе сюрприз от безделья, - Ася протянула сверток. - Это конструктор. Твой МиГ.

 - Спасибо... Я...

 - Просто, собирай его, пока выздоравливаешь, а в следующем году, когда сможешь встать на ноги, поступишь в АвиаИнститут, и ты соберешь такой же, только настоящий.

 По еще холодному утреннему асфальту шел Митя. Сегодня у него экзамен в институте. Пусть не он, но его самолеты будут летать. В его рюкзаке лежал его первый МиГ.

 Вошли экзаменаторы, и шум в аудитории моментально прекратился. С парт ласточками и стрижами слетели в рюкзаки и сумки все учебники и конспекты. Начинается экзамен. Митя самозабвенно писал ответ на последний вопрос билета, еще минута, и он вызовется отвечать. В затылок стукнул бумажный комок. Митя обернулся, через две парты от юноши сидел его школьный товарищ, который не поступил в том году и теперь пришел поступать снова. Мальчишка жестикулировал, предлагая поднять и прочитать скомканную записку. Митя наклонился и поднял бумажку. «Простой вопрос, - подумал он, - повернулся к другу и кивнул, мол, сейчас помогу». Ответ был дописан, Митя еще раз пробежал текст глазами - идеально. Спасительная записка бумажным самолетиком полетела на заднюю парту.

 - Дмитрий Дорожный! Выйдите из аудитории, у вас незачет.

 То ли солнце было слишком ярким, то ли обида скребла по глазам песком пустыни, но Митя больше не мог сдержать наворачивающихся слез. Он сел на скамейку в сквере и, откинувшись на ее изрисованную спинку, молча ронял горячие слезы.

 - Что летчик, «пролетел»? - с обидной фразой в лицо ударил запах перегара.

 - Да, - прошептали пересохшие губы юноши.

 - Я давно за тобой наблюдал. Пошли в Зону, тебе все равно целый год нечего делать.

 - Зачем?

 - Денег скопишь, мужиком станешь. Девчонка твоя гордиться тобой будет. Пошли. Сегодня в восемь вечера выходим.

 - Пошли, - «От рассветной зари до темных небес он работал и не печалился».

 Кусачки мерно клацали, освобождая проход в защитном ограждении периметра Зоны Отчуждения. Копчик, тот мужик, что предложил Мите идти в Зону, громко сопел сзади. Юноша быстро управился с проволокой, отогнул край и пропустил своего напарника вперед. Тот, продолжая сопеть, протиснулся в узкий лаз и, взяв в руки дробовик, внимательно огляделся. Тишина. Митя тоже пролез за ограждение и вопросительно уставился на проводника. Мужик вытащил из сумки перепуганную лису и отпустил на свободу. Зверек встрепенулся, не чувствуя на себе крепкой хватки человеческих рук, и, петляя, побежал через поле.

 - Идешь первым, а я прикрываю. Тут мины повсюду, смотри в оба, да иди по следу лисицы.

 Митя достал ТТ, еще раз проверил оружие и пошел по «пьяному» следу зверька. Минное поле кончилось, начались заросли высокой травы. Митя остановился, ожидая дальнейших инструкций.

 - Прямо по траве, там будет лесок на десяток деревьев, а за ним бар. Пересидим ночку и в ходку за артефактами, - Копчик облизнул пересохшие губы. - Вот разбогатеем, и все девчонки будут нашими.

 Ночь темными ручейками стелилась между пучками высокой травы. Митя шел медленно, опасаясь мутантов, о которых в таких красках рассказывал его новый напарник. Еще пара шагов и они выйдут из зарослей травы, пройдут через перелесок и окажутся в баре. Металлический звук прорезал ночную тишину. Чьи-то зубы вцепились в лодыжку. Митя рухнул на землю. Серый комбинезон пропитала теплая кровь. На ноге сомкнулись металлические челюсти капкана. Рядом присел Копчик, он мотал головой и охал:

 - Вот вояки, скоты! Теперь еще и капкан поставили. А ты молчи, даже не вздумай орать, - он вцепился руками в стальные челюсти и потянул в разные стороны. - Ща...мы...тебя... достанем. - На лбу сталкера вздулась вена, сжатые зубы заскрежетали.

 Секунду ничего не происходило, а потом железный хищник нехотя ослабил хватку и с сожалением отпустил свою долгожданную жертву. Копчик вытащил нож и резким движением распорол штанину. Все это время сознание то, даря покой, покидало Митю, то вспышкой боли возвращалось к нему. Сквозь кровавые лохмотья мяса и кожи торчала белая кость.