Легилименция - страница 9

стр.

4. Суббота — опять работа?

Утро было забавным. Почти у всех на мантиях переливались разные надписи, от которых даже привычная ко всякому Амалия Витальевна порой впадала в ступор… Было много обид, непонимания, и пару раз по пути к столовой Лие пришлось буквально разнимать драчунов. Дети изо всех сил стремились к самовыражению, но…

«Боже мой, что они пишут!» — думала она, понимая, что зря так спокойно передала в свободное пользование свое заклинание. Наконец она не выдержала, и над ее мантией заблестело:

Каждый сам себе диагноз пишет

И стала терпеливо ждать наездов.

Первым, как ни странно, среагировал довольно крупный рыжий парень с Гриффиндора:

— То есть, диагноз — это все то, что мы написали на себе? И что это значит? Считаешь, я больной?

Посыпались похожие вопросы и от симпатичной лохматой девочки, параллельно с ее пониманием того, что такое диагноз.

«Ммм, диагноз — это ты, Гермиона, рыжий — это Рон, все ясно, а Гарри, интересно, где?» — подумала Лия, но поскольку диспут расширялся, предложила всем зайти поговорить в ближайший класс, где, как она помнила, столы стояли небольшим амфитеатром. Стоять или сидеть перед толпой ей, не раз выступавшей со сцены, было достаточно комфортно, хоть и без инструмента.

«Какие же они все-таки дети… Странно, что в таком, вроде бы, приличном заведении нет хотя бы психолога», — подумала она. И начала «мастер-класс» по надписям… Благо, была суббота, а значит — выходной.

Устроившись в центре зала, Лия пригласила к себе «самых смелых из тех, кто хочет точно знать, как другие читают его надписи». Желающих оказалось не так и много — видимо, стоять перед такой толпой, да еще смешанной — со всех факультетов, большинству было неуютно. Первым и самым смелым оказался… Рон. С надписью «Слизерин — отстой». Сейчас повеселимся… Лия вытащила по парню и девушке с каждого факультета, и шоу началось.

— Рон, чего ты хотел достичь, написав на себе это?

— Как что? Что все слизеринцы…

— Стоп-стоп-стоп! Не слизеринцы, а ты! Ты же это носишь! Давай посмотрим, как другие расшифруют твои слова. Кто начнет?

— Я Крис, — выступил вперед парень с Рэйвенкло. — Я думаю, результатом будет ненависть к Рону всех слизеринцев… Потому что дышит он ненавистью! — скосил он глаза на надпись Лии.

— Я Эмма, добавлю, что не только Слизерина, но еще и его декана!  — поддержала его девушка с Пуффендуя.

Рон изменился в лице, а по классу прокатился общий вздох. С деканом Слизерина лучше не шутить и даже не думать об этом.

— Мне его уже жалко, — пронесся чей-то шепоток. — Снейп — это серьезно!

— Я Брайан, этот тип просто хочет, чтобы ему мор…

— Стоп! Извини, но думаю, вашего декана ему уже достаточно, — прервала Лия высокого аристократичного типа со Слизерина, покивавшего ей в ответ. — Рон? Представил, как не успел убрать свою надпись, проходя мимо профессора Снейпа?

— О-о-о, — дружно раздалось в классе, а Уизли судорожно вздохнул.

— И как вы думаете, какое первое правило для создания надписей?

— Не пиши то, что может тебя подвести!

— Не подставляй сам себя!

Лия картинно развела руками:

— Оказывается, все такие умные!

И начала демонстративно приглядываться к надписям. Многие из них погасли, а хозяева сидели смущенные.

Тут Лия заметила надпись «Уизли — идиот» на мантии маленького смазливого слизеринца.

— Малфой? — она радостно вытащила вперед покрасневшего блондина, на голову меньше долговязого Рона.

Рыжий покраснел еще сильнее и дернулся было к оппоненту, но умничка Гермиона начала ему что-то нашептывать.

— Кто скажет, чего добьется Малфой?

— Плюх от Уизли!

— Фре-ед! Джо-ордж! — нарочито возопила Лия.

— Ну ты прям как мама, — выскочили удивленные близнецы и с ехидными улыбочками уставились на Драко.

— Все в курсе, на что способна эта парочка? Которого Уизли ты имел в виду, и где это можно проверить? А может, идиот — назначенный профессором МакГонагалл староста?

Малфой спал с лица, рука с палочкой дернулась, но надпись не погасил. Братья сработали отлично:

— Наглый? Смелый?

— Гордый? Или просто дурак?

— Дурак, — не выдержала Лия. — Но смелый. Гаси уже, пока это не превратилось в признание собственной глупости.