Легион «белой смерти» - страница 47

Через восемь часов мучительной езды в таком виде Марка доставили в местную тюрьму города Хьюстон. Судебный исполнитель снял кандалы, цепь, наручники, уложив все это в машине.

Пятичасовая передышка в одиночной камере хьюстонской тюрьмы показалась Марку мимолетным мгновением. Не успел он как следует расправить уставшие от напряжения ноги, руки, туловище, как в камеру вошли два новых судебных исполнителя и приказали ему одеться. Из тюрьмы вывели в наручниках, посадили в машину. Вместе с судебными исполнителями они прибыли на аэродром, откуда на рейсовом самолете вылетели в Нью-Йорк. По пути была непродолжительная остановка в Вашингтоне. Осаждавшие Марка репортеры безуспешно пытались получить интервью.

На аэродроме в Нью-Йорке самолет окружила толпа репортеров, фотографов, агентов ФБР, полиции и любопытных. После довольно длительного и неприятного пребывания там Марка, наконец, отвезли в тюрьму. Было около часа ночи, когда он переступил ее порог. Его раздели и посадили в камеру для особо опасных преступников.

На второй день Рудольфа Ивановича Абеля (будем Марка называть так) вместе с группой других арестованных повезли в суд, находившийся в здании почтамта в Бруклине. По прибытии на место их освободили от наручников, сняли отпечатки пальцев и поместили в камеру ожидания. На обед дали два бутерброда.

Суд рассмотрел два вопроса: о возможности выпустить Абеля под залог и предоставлении ему защитника. По первому вопросу вынес решение об отказе, по второму — предоставил право найти защитника в течение недели. Не располагая другими возможностями, Абель попросил суд подыскать ему защитника через ассоциацию адвокатов.

По окончании суда арестованным надели наручники, сковали их попарно и отвезли в нью-йоркскую тюрьму. Надзиратель обыскал арестованных и проводил на второй этаж в приемную. Здесь их раздели, осмотрели, переодели в тюремную одежду и развели по камерам.

Ассоциация адвокатов, обсудив просьбу суда о выделении защитника Абелю, остановила выбор на Джеймсе Доноване, совладельце адвокатской фирмы, считавшемся среди адвокатов достаточно компетентным. Не последнюю роль при этом, вероятно, сыграло и то, что Донован имел звание командера морской разведки и во время второй мировой войны являлся видным сотрудником управления стратегических служб[5] Надо полагать, что руководство спецслужб США все еще не оставляло надежды склонить Марка к сотрудничеству, и в этой связи назначение в качестве защитника специалиста-разведчика, по их расчетам, могло быть весьма полезным.

Знакомство Абеля с Донованом состоялось 21 августа 1957 года в здании суда в помещении для лиц, содержавшихся под арестом. Оба они испытывали чувство естественного любопытства. Донован полагал, что ему предстоит увидеть своего рода супермена, героя из серии статей и кинофильмов «Рыцари плаща и кинжала», способного на совершение любого преступления. Такое мнение о будущем подзащитном создавалось под влиянием средств массовой информации, которые ежедневно выливали на Абеля потоки лжи и клеветы, приписывали ему самые невероятные качества.

Для Абеля Донован был человеком, назначенным на роль защитника из чисто формальных соображений, чтобы подчеркнуть демократизм и объективность судебного разбирательства. Поэтому он шел на встречу, не испытывая переживаний и не обольщаясь надеждой на облегчение своего положения. Ему просто было интересно увидеть человека, с которым сталкивала судьба, узнать, кто он, и в зависимости от этого определить свою линию поведения.

Встретившись, они обменялись быстрым рукопожатием и пошли по коридору мимо работавших телевизионных камер в маленькую комнату для арестованных, которую Донован просил судебного распорядителя выделить для первого разговора.

К своему удивлению, вместо супермена перед Донованом предстал почтенный пожилой человек, чуть сгорбленный, несколько озабоченный, но казавшийся достаточно уверенным в себе и независимым. Во всем его облике, и особенно во взгляде глубоко посаженных серых глаз, чувствовались спокойствие, сосредоточенность, сила воли, ум, жизнелюбие. «Мне он показался похожим на школьного учителя», — напишет позже Донован в своей книге об Абеле, изданной в США