Легионы просят огня - страница 15

Взгляд его зеленых – надо же! – щелок-глаз останавливается на мне. Хозяин мигает, раз. Другой. Похоже, у него нервный тик.

– Господин? – говорит хозяин. Голос у него странно высокий для такого крупного человека. – Чего желаете?

Его левая рука поднимается, чтобы почесать правую. Я моргаю. Большая часть предплечья нежно-розовая, резкими пятнами. От вида этих пятен меня бросает в дрожь.

Ожог. Когда кожа сгорела едва не до мяса…

Огонь. Пламя. «Смотри, Кай».

Я моргаю. Потом говорю:

– Жареной колбасы. Полкувшина вина. И хлеба на два асса.

Достаю монету и бросаю.

Хозяин ловит ее на ладонь. Смотрит неподвижным взглядом. Похоже, теперь я знаю, с кого рисовали вывеску «Счастливой рыбы»…

– Мирца! – вдруг орет он. Я вздрагиваю.

От этого крика всю пыль внутри таверны встряхивает в воздухе и ударяет о стену. Бум.

– Дай ему колбасы!

– Жареной, – напоминаю я.

– Жареной, – повторяет хозяин «Счастливой рыбы», затем смотрит на монету так, словно видит ее впервые:

– Римские?

Проклятье. Отличный ход, Кай. Вместо оккупационных денег – с пометкой VAR, которые чеканят для солдат легионов – я дал хозяину монету с лицом юного Августа. Такая стоит в полтора раза больше.

И стоило, спрашивается, разводить комедию с переодеванием?!

– Да. Сам чеканил, – говорю я. – Веришь?

Пусть думает, что монета фальшивая. Хозяин хмыкает. И я, наконец, понимаю, что улыбающуюся свинью на вывеске тоже рисовали с хозяина.

– Мирца! – орет он. Я снова вздрагиваю. Рабыня, которую я встретил на улице, подходит к нам, вытирая руки полотенцем. Красивая.

– Чего? – у нее слегка подсевший, грудной голос.

– Дай господину жареной колбасы, ленивая корова.

Мирца приносит глиняную тарелку. Колбаса скворчит и брызгает соком. Там, где кожица лопнула, виднеется розовое мясо. Как при ожоге.

Мне едва не становится плохо.

Мирца ставит передо мной чашку с соусом. Резко пахнет уксусом и медом. И чесноком.

– Ешь, солдат, – говорит девушка. И добавляет вполголоса: – И уходи.

Когда она поворачивается, я накрываю ее руку своей.

– Подожди.

– Солдат, – произносит она тихо, не поворачивая головы. – Отпусти.

– Мы оба знаем, что я не солдат.

Мирца выпрямляется.

– Сейчас тебе будет плохо, – предупреждает она.

– Если бы у меня были ожоги – как у твоего хозяина, то… К кому лучше обратиться? Здесь есть лекарь? А лучше колдун?

– Солдат, отстань…

– Ты красивая.

Мирца вздыхает. Судорожно, словно я ее ударил.

– Помоги мне, Мирца. Я прошу.

– Ешь свою колбасу, солдат.

– Верно сказано, – мужской голос. Я поднимаю взгляд. Затем – откидываюсь назад, прислоняюсь к стене затылком. Вот так встреча.

В первый момент кажется, что передо мной – близнецы. Рослые, почти квадратные, оба в грубых коричневых туниках, Я оцениваю чудовищные мышцы правой руки у одного из близнецов. Впечатляет. Гладиатор или атлет? Для атлета он чересчур уродлив. Шрам через левую бровь и на носу мозолистая прослойка – такая остается от долгого ношения самнитского шлема.

Гладиатор, конечно.

Второй – ниже ростом и еще шире в плечах. Шея в обхвате с храмовую колонну.

Сцилла и Харибда, чудовища из «Одиссеи». И теперь мне, как хитроумному царю Итаки, предстоит пройти между ними…

Желательно сохранив при себе как можно больше частей своего тела.

– Брат, – я делаю знак Большой школы, по-особому складывая пальцы. Этому меня научил Фессал, наставник и телохранитель моего младшего брата. У гладиаторов свои тайные общества, куда посторонних не пускают. Но есть и черный ход для настырных, вроде меня. – Я пришел с миром, брат.

Близнецы переглядываются. У широкого часть уха отрублена, розовеет шрам.

Старший из близнецов улыбается:

– Правда?

От такой улыбки впору убежать в лес и взобраться повыше на дерево. Или вину превратиться в уксус. Мирца за спинами близнецов подает мне страшные знаки. Съедят они меня, что ли?

– Какая школа? – говорю я. – Если я могу поинтересоваться…

– Можешь, – младший открывает рот и смеется. Выходит у него довольно пугающе.

– Садитесь, прошу. Выпейте со мной.

Близнецы занимают место напротив. Лавка под ними жалобно скрипит, стол сдвигается. Еще бы. Гладиаторы, получившие подготовку в настоящей, хорошей школе с правильным питанием – чаще всего великаны.