Лёгкий выход - страница 8

Протирая глаза, Павел вошёл в каюту Эндрю и тут же успокоился, бросив взгляд на установленные накануне медицинские приборы. Питаемые автономно, вне зависимости от выведенной из строя энергосистемы корабля, они, словно глазки рептилий, мерцали огоньками индикаторов, указывая, что в состоянии пациента не произошло существенных изменений.

- Вон ту, вон ту штуку! - крикнул Эндрю изо всех сил, правой рукой показывая в сторону полки, куда Павел положил ЛВ. - Включи!

Павел глубоко вздохнул. В голове было такое ощущение, будто она набита песком пустыни, в горле першило, словно песок забил легкие. Ни слова не говоря, Павел дотянулся до полки, взял ЛВ и вынес прибор из каюты. Эндрю за спиной стонал и выл.

Надо бы вышвырнуть ЛВ с корабля раз и навсегда - пусть ночной ветер заметет его песком. Павел напряг мышцы для броска, но в последнее мгновение остановился.

Спасение, в конце концов, может и не прийти...

Он положил ЛВ внутрь одного из оставшихся в целости шкафов в медкабинете, защелкнул замок, повторяя про себя: "С глаз долой..."

Он не хотел думать о ЛВ. Он о нём грезил.

Возвращаясь к Эндрю, Павел за несколько метров до каюты услышал беспомощный стон и ускорил шаги. Эндрю сидел и плакал, закрыв лицо руками.

- Ну-ну,  - Павел ободряюще похлопал юношу по руке. - Я здесь. Все в порядке.

- Что?! - не поверил Эндрю. - Он мой! Если я приказываю его включить, ты обязан подчиниться! Пойми, я не могу лежать здесь вот так, я не вынесу этой боли!

- Так что же, ты готов скорее принять смерть, - старательно подбирал слова Павел, - чем выжить и потом наслаждаться всем, чем ты хвастал всю дорогу: деньгами, роскошью, властью?

- Я...

Эндрю замолчал, его руки безвольно опустились. Со страхом смотрел он на медицинские приборы, облепившие его тело ниже поясницы.

Павел ждал.

- Ладно, - обреченно произнес Эндрю. - Ну, дай мне хотя бы эти свои транквилизаторы.

- Спасибо, - внезапно поблагодарил Эндрю - еще до того, как должен был почувствовать эффект инъекции. - Я... Я, наверное, должен извиниться перед тобой, а?

Павел пожал плечами.

- Как ты себя чувствуешь? - неожиданно спросил Эндрю.

- Я? - Павел устало закрыл глаза. - Нормально. Нормально, в общем.

- Я задал тебе вопрос. Что, не достоин ответа?

- Хорошо... - Павел облизнул губы. - Голова разламывается, но у тебя, думаю, тоже. Это из-за воздуха. В горле пересохло - по той же причине, воздух здесь очень сухой. Кроме того, куча ушибов и вывих лодыжки. Как врач могу заверить: я куда в лучшей форме, чем ты.

- Оно и видно. - Тень улыбки мелькнула на пухлом лице Эндрю. - Я попал в такой переплет, что без больницы не обойтись, не так ли?

Павел кивнул. Не было смысла скрывать правду.

- Тогда какого дьявола ты не включаешь ЛВ? - взорвался Эндрю.

Павел замер. Наконец, произнес:

- Ты испорченное дитя! Ты... О, я не могу подыскать для тебя подходящего слова!

- А теперь слушай, - начал было Эндрю, но Павел решительно перебил:

- Перед тем, как пуститься на новые трюки, вбей в свою дурацкую башку: я хочу остаться в живых, даже если тебе наплевать на себя. Ты так избалован и капризен, что малейший намек на боль заставляет тебя отказаться от всего разом. Так вот: один раз в жизни тебе просто-напросто придётся делать то, чего хочет другой!

Наступило молчание. С тех пор, как Павел очнулся, на корабле царила полная тишина, только легкий ветерок свистел в пробоинах корпуса. Вчера еще позвякивали склянки в медкабинете, шуршал песок, забивая последние пустоты в корме корабля, потрескивали остывавшие балки - сегодня все шумы прекратились.

Неестественное спокойствие, вызванное последним уколом, разлилось по лицу Эндрю. Он сказал:

- Ладно. Если ты так решительно настроен сохранить мне жизнь, сделай что-нибудь. Я ведь, знаешь ли, чувствую себя крайне паскудно.

- Хорошо, - уступил Павел. - Я дам тебе еще обезболивающее - но слабую дозу. Боюсь, надо постепенно приучить тебя терпеть. Кто знает, как долго придётся ждать спасения.

- А почему ты уверен, что нас вообще спасут?

- Мы находимся в одной системе с планетой Картер. Если где-нибудь поблизости работал локатор, он должен был засечь наш сигнал. Может быть, за нами следили вплоть до самого крушения.