Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать - страница 5

, а также книги знаменитостей и о знаменитостях, не имеющие особой интеллектуальной или эстетической ценности.

В первой половине XX века утверждение, будто массы жаждут только развлечений, не считалось непоколебимой истиной (хотя еще в 30—40-е годы Джордж Оруэлл в «1984» и Олдос Хаксли в «Дивном новом мире» с удивительной прозорливостью предсказали появление общества, живущего по этому закону). В ту эпоху многие издатели видели свое предназначение в том, чтобы завоевать широкую аудиторию за счет издания серьезных книг. В период Второй мировой войны книгоиздание вносило свой посильный вклад в борьбу с врагом, стараясь как воодушевить, так и развлечь усталых заводских рабочих и солдат. Эта атмосфера оптимистичной гражданственной ангажированности сохранялась до начала «холодной войны», когда книгоиздание, следуя примеру СМИ, принялось возводить бастионы между враждебными лагерями, на которые распался мир.

Окончание «холодной войны» не имело положительных последствий ни для книгоиздания, ни для, сказать по чести, прочих областей культуры. Социалистические страны и страны «третьего мира» практически перестали пробуждать в нас любопытство — а ведь именно это любопытство было побудительным стимулом для появления многих замечательных и серьезных книг. Зато на наших глазах сформировалась новая идеология, пришедшая на смену концепции «западная демократия против советского блока». Надежда на рынок, уверенность в его способности преодолеть любые препятствия, готовность пожертвовать ради него всеми другими ценностями — а порой и вера, что рынок есть нечто наподобие демократии потребителей, — вот что сделалось краеугольным камнем издательской деятельности.

Не будет преувеличением сказать, что за последние десять лет книгоиздание изменилось больше, чем за все предшествующее столетие. Перемены наиболее заметны в англоязычных странах — в тех самых регионах, где впервые дают о себе знать тенденции, которые вскоре почти наверняка перекинутся на остальной мир. До самого последнего времени среди издательств преобладали небольшие семейные фирмы, довольствующиеся скромными прибылями от деятельности, которую сами издатели привыкли считать частью интеллектуальной и культурной жизни. Ныне же издателей загоняют в прокрустово ложе и заставляют выбирать между двумя узкими амплуа: либо развлекать публику, либо снабжать ее сухой информацией. Для литераторов с «необщими» голосами или авторов, выдвигающих новые, спорные концепции, почти не остается места.

Подробнее об этом процессе будет рассказано ниже, в следующих главах. Покамест я лишь отмечу, что книгоиздательство превратилось в «большой бизнес». Медиа-индустрия — важнейший сектор современной американской экономики; по объему экспорта она уступает только нашей авиапромышленности. Если учесть, что в финансировании и совершенствовании американской авиации активно участвуют военные, то можно сказать, что медиа-продукция — наиболее популярный американский экспортный товар гражданского назначения. По данным Библиотеки Конгресса США, в стране все еще насчитывается около 50 тысяч издательств. Примерно пять процентов от их числа — 2600 фирм — достаточно велики, чтобы заслужить официальное признание профессиональной организации — Ассоциации американских издателей. В 1998 году в США было продано без малого 2, 5 миллиарда книг — намного больше, чем в любой другой западной стране. Доход от этого составил около 23 миллиардов долларов. Но количество само по себе еще не гарантирует широты ассортимента. Напротив — издается все больше книг, повторяющих одна другую. И хотя количество выходящих в США наименований книг (70 тысяч новых книг в год) на первый взгляд впечатляет, реальное количество наименований на душу населения меньше, чем во многих других странах. Столько же книг издается в Англии, по численности населения в пять раз уступающей Америке. Франция, где жителей примерно вчетверо меньше, чем в Соединенных Штатах, издает 20 тысяч наименований, а маленькая Финляндия — 13 тысяч, из которых 1800 — художественная литература.