Легко ли стать принцессой - страница 29
Из круга может быть выход?
Он устало поднялся и прошел в душевую — из-под крана брызнула вода. Уже плюс. Прикрыл дверь, зажег слабый свет и тщательно вымылся. Впервые за последние дни расчесал свои спутанные волосы. Потом также тщательно вычистил одежду. И упал на постель — вымотанные тело и мозг наотрез отказались слушаться…
Частый стук указкой по столу, потом еще, и вдруг — резкий грохот… Сергей открыл глаза и подскочил на постели — утро. С улицы доносились трели очередей и одиночные разрывы — он осторожно выглянул в окно…
Пустая мостовая, раннее утро, ничто не привлекает внимание — звуки боя долетали из-за домов. Бессария…
В свете дня быстро пробежался по гардеробу в поисках более удобной одежды — ничего. Пара халатов, и ненужные тряпки на полу. Пустой холодильник и ничего похожего на еду в шкафах… На мгновение замер и прислушался — перестрелка прекратилась. И вдруг рвануло так, что жалобно зазвенели окна — Сергей опять бросился к окну. Снова взрыв, и снова стонут стекла…
По улице двигалась цепь солдат, за ними тяжело лязгал широкими гусеницами танк. Крайний швырнул что-то в окно верхнего этажа — оглушительный взрыв, языки пламени плюют наружу остатки окон…
Сергей отпрянул назад, подхватил куртку и кинулся к выходу. На лестнице задержался и забарабанил в дверь соседней квартиры. С улицы долетел новый грохот — он навалился на старое дерево, — замок треснул…
Белая как лунь старушка неподвижно лежала на постели. Устремив стеклянный взор куда-то далеко за потолок… Она знала, что ей нельзя уходить с остальными.
Сергей прикрыл старые повидавшие глаза: 'Покойся с миром…' — новый разрыв резанул уши совсем рядом. Он бросился в противоположную комнату — распахнул окно и выпрыгнул во двор с другой стороны дома…
Кровь и обессиленное тело. Высокое небо над головой — он когда-то так хотел видеть это свободное небо…
Это не свободное небо. Это небо тюрьмы. Пыточной камеры. Потолок инквизиции, преследующей еретиков-отступников для своих костров. У него больше нет сил на отпор. На сопротивление. Нет сил жить — его не принимает этот мир…
Сергей прислонился к ветхой деревянной будке — ноги дрожали от слабости. Высокий темный свод, поддерживаемый балками — внутрь убегают рельсы узкоколейки. Снова позади длинный путь, позади уставший город, изможденная степь и перелески. Отчаянный голод и осторожные расспросы прохожих…
Он нашел эти заброшенные рудники. Ему уже было все равно, что ждет впереди. Расплата, изгнание или конец…
Голова не думает — она устала думать. Устала взывать к миру или просить о помощи. Голова напоминала гигантский трюм корабля, до самого верха забитого прелой ватой. Там больше не было места мыслям. Не было места чувствам. Утихло сердце, молчала душа. Оставила надежда и вера… Только крайняя бесконечная усталость…
Заброшенные пустые здания — в голых цехах гуляет ветер, — крошево мусора и битого кирпича. Обрывки проводов и перевернутые тележки вагончиков. В самом конце — чернеют громадные входы в рудник…
Еще немного, и его окончательно оставят силы. Сергей оторвался от будки и двинулся внутрь — сгустилась темнота, в лицо повеяло сырым сквозняком…
Все дальше, все темнее. Ноги натыкаются на шпалы, по бокам смутно виднеются боковые проходы. Плечо задевает старые опоры — на волосы сыпется песок…
Он заглянул в один проход, потом в другой — эхо гулко отозвалось шарканьем шагов. Потом опустился на корточки, обхватил голову руками и застонал…
Бесполезно. Не выход. Он попросту заблудится в темноте, и не найдет дороги обратно… Это огромная многоэтажная сеть — тут спрятался чуть ли не город…
Некоторое время сидел, покачиваясь, потом медленно побрел обратно — надо еще найти место для ночлега…
— Ты с лагеря?
Сергей вздрогнул, как ошпаренный — глаза отчаянно захлопали, привыкая к свету. У входа несколько незнакомых, мужчин и женщин — удивленные лица не сводят с него глаз…
— Не бойся, — пожилой мужичок с небритой щетиной сделал шаг. — Мы свои… Проводишь нас?
Женщина с уставшим лицом, высокий хмурый парень, два мальчугана с любопытными глазками и молодая девушка. Скорее всего — семья.