Лекции по Библии - страница 18
Позвольте мне ограничиться обращением к великому принципу, напомнив, что сценой веков или божественных устроений является мир со времени потопа. Ошибочным является включение мира перед этим событием во время устроений Бога. До потопа не существовало так называемых устроений в точном смысле слова. Какое же устроение могло существовать тогда? Каково его значение? Когда человеку в раю было запрещено вкушать от дерева познания добра и зла, он тотчас же нарушил это повеление, как мы видим, в первый же день. Никто не может сказать, что это было именно так, но следует предположить, что прошло довольно мало времени после обретения женщины, его жены. И перед нами предстаёт тот очевидный факт, что прикосновение его жены к прискорбному греху явилось первым записанным деянием. Какое же здесь было устроение или век? И что же последовало после него? Испытание в раю больше не продолжалось, так как человек был изгнан оттуда. Посредством какого испытания он оказался вне? Такого испытания не было. Человек как раз духовно стал изгнанником - не меньше - с того дня, как окончился потоп. Однако, кроме этого, Бог действовал в своей благодати по отношению к отдельным людям. Мы уже видели Авеля, Еноха, Ноя. Был также прекрасный прообраз избавления в ковчеге - к счастью, хорошо известный большинству. Однако очевидно, что устроения, в истинном смысле этого слова, не было никакого. Было испытание человека в Едеме, и он незамедлительно пал; после этого ничего не происходило в допотопном мире. Как предполагают историки, с тех пор человек призван действовать без внешнего закона или контролирующего правления, хотя Бог не прекратил свой труд в своей милосердной благости и в своей собственной власти.
Бытие 9
Однако после потопа мы обнаруживаем завет, заключённый с землёй (гл.9): установлен принцип управления. Затем мы переходим ко времени и месту устроений. Некоторые считают это причиной того, почему прежде человек не был подвергнут суду, в то время как после потопа существовали и управление, и суд. На земле после потопа Бог устанавливает принципы, которые во всем определяют такой ход событий вплоть до прихода Иисуса, или, скорее, пока Он не только придёт и подтвердит своей властью и личным царствованием все пути, на которых Бог подверг проверке и испытал человека, но и передаст царство Отцу, в котором Бог будет превыше всего, когда Он повергнет все царства, все силы и власти.
Этого вполне достаточно. Упомянув о завете Бога с землёй, я могу попутно упомянуть появившуюся в облаках радугу, знак милосердия Бога (ст.12-17).
Окончание этой главы свидетельствует о том, что человек, в личности которого утвердился принцип человеческого управления, не мог управлять сам. Вот известная старая история - человек испытан и найден, как всегда, несостоятельным. Это дало повод к появлению значительного различия среди сыновей Ноя и тех суровых слов, которые их отец произнёс в духе пророчества. Проклятие Ханаану представляло собой громадный интерес, особенно для израильтян, но также и для всех, кому значимо откровение Бога. Впоследствии мы можем увидеть, как истинно было это проклятие и как оно возымеет ещё большее значение. Грех начался с выражения неуважения к отцу. Не говоря о разрушенных городах равнины, они в дни Иисуса Навина впали в самый бесстыдный грех, так что даже Бог разгневался и разрушил землю. Верующий легко может понять, каким образом Ною было дано божественное позволение провозгласить проклятие Ханаану. "Проклят Ханаан; раб рабов будет он". И так будет всегда. Человек, презирающий того, кого он обязан почитать, не говоря уже об особом отличии, которое выказал ему Бог, должен испытать позор и падение, должен стать не просто рабом, а "рабом рабов". Самая надменная гордыня всегда приводит к глубочайшему падению. С другой стороны - "благословен Господь Бог", ибо Бог не останавливается на проклятии. Вскоре звучит благословение: "Благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему". И сказано дальше, что "распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых". Насколько замечательно проявилось это благо в предопределённой истории мира, мне нет необходимости доказывать, равно как и то, каким образом Господь Бог связал своё имя с Симом и уничижением Ханаана, как Он распространил Иафета, который рассеялся не просто в своём предсказанном множестве, но и даже стал обитать в шатрах Сима, и, наконец, как Ханаан тоже был унижен там. Как истинны слова о деятельном роде Иафета, который продвигался на запад и, не удовлетворяясь востоком, вновь и вновь двигался к западу - и так везде и повсюду! Таким образом, Бог провозглашает себя в каждом произнесённом им слове. Небольшой ключик к пониманию истории мира содержится в этих немногих словах о Ное.