Лёлита или роман про Ё - страница 13

Одну, проплывающую перед носом, Тим сшиб щелчком, как всё равно с полированного стола. И выразительно посмотрел на меня. И единственное, что пришло мне на ум — звукосочетание пространственно-временной континуум.

Не очень-то приятное для тех, кто не понимает.

А я, между нами, не понимал.

Я понимал одно: уходить отсюда нужно. И чем скорее, тем лучше. Проще говоря, бежать. Но ни планом бегства, ни малейшим представлением о конечной его цели мы не располагали. Мы располагали полнейшей чертовщиной вокруг, третьим часом не похожей на ночь ночи, пакетиком с, громко скажем, едой и питьем, сумкой с посудой и барахлом, и рюкзаком с остальными, достойными разве что Плюшкина ценностями. И навалившейся вдруг дьявольской усталостью располагали мы в ту минуту. Но сейчас было не до неё.

Пакет достался Лёльке, рюкзак, естественно, Тиму, сумку подхватил я. Мы бросили последний взор на некогда миленькую поляну. Потом — не сговариваясь — на дорогу, по которой ушли и не вернулись наши…

— Так где тут, говорите, болото?

— Слева, вроде.

— Тогда пойдём направо. Тимур, ты первый, Лёля за тобой, я замыкающим, и чтобы всегда у меня на глазах были. Так что не отрывайся особенно, гут?

— Гут… Прямо по ней? — кивнул он на просеку.

— Нет, Тима. Давай-ка лучше наискосок…

И мы пошли наискосок — непосредственно в лес.

Шли долго, часа четыре. Полупустая сумка казалась неприподъёмной, и бросить её не позволял лишь переполнявший душу инстинкт самосохранения.

Ребятня не любопытствовала даже, куда — идём, и ладно. На выход. Должен же он быть где-то? Хотелось, чтобы деревья наконец расступились, а там — вот что угодно — поле, степь голая, хоть берег слоновой кости — лишь бы уже простор. Верилось в него всё слабее, но пока ноги несут, что ещё делать? — топай да грезь…

Время от времени я корректировал направление:

— Тим, забирай левей, в лесу всегда вправо уводит.

Парень послушно выполнял эти банальные, наверное, команды, ибо где гарантия, что теперь не поведёт влево? Впрочем, влево, вправо — от чего??

Он давно уже нёс и Лёлькину кладь. Но даже та, вымотавшаяся с непривычки и просто по возрасту куда больше нашего, не просила о привале. Какой тут привал?

Понемногу темнело. Что, в общем-то, радовало лишь отчасти — перспектива заночевать чёрт те где не грела автоматически. Но альтернативой не пахло, и мы брели и брели, а лес не кончался и не кончался.

Остановились всего раз — покончить с остатками дюшеса. Добили его из горла: Лёлька, Тим и последним я, поймав себя на поразительном сходстве процедуры с помином пропавших родных. Больше воды у нас не было. Ну да не пустыня ж, в конце концов, пробьёмся…

— Перекусите? — спросил я скорее для проформы, они дружно помотали головами, и двинули дальше.

В сгущающейся темени всё же имелась своя прелесть: Солнце уходит — значит, Земля ещё вертится, а это в наших незавидных уже что-то. И через час примерно, когда показались первые звёзды и появился риск свернуть шею, я сказал ша. И мы попадали, кто где стоял.

Сил хватило лишь на то, чтобы отползти к сосне потолще: хоть иллюзия стены за спиной, а всё ж…

Закрыть глаза и провалиться минут на сто — это да, а ползать хворост собирать… Да и внимание к себе привлекать особого желания не было. Бережёного, как известно…

Стоп, хватит уже бога! Беречься будем сами. Ты будешь беречь, понял? И ни на чьи плечи ответственности не перекладывай. Никаких больше богов. И костров пока никаких. На ощупь давай и тряпки доставай и харч. Корми уже детей и укладывай, чего расселся?

Батон я решил придержать на чёрный час, а с курицей надо было покончивать сегодня. Но Лёлька отказалась наотрез:

— Не надо про еду, меня сейчас опять вырвет.

— Тим, ты?

— Не хочу.

— При чём здесь не хочу — протухнет же до завтра.

— Да и фиг с ней!

— Не, старик, так нельзя. Жрать — надо. Понимаешь? Надо. Хотя и нечего… На-ка вот, отхлебни.

— Батина, — улыбнулся он на фляжку, сделал глоток, сморщился и как чашу цикуты взял у меня наспех отчищенную от грязи пайку — кусок с ненавистной ему задницей.

— А теперь спим, — типа разрешил я, дожёвывая остатки. — Утро вечера… Будем надеяться рассветёт…