Лелька и ключ-камень - страница 12

— Я раньше в городе жила, а теперь буду здесь.

Лелька испугалась, что сестры начнут ее спрашивать, почему она переехала из города. Она почти смирилась со своей болью, но говорить о ней решительно не могла. Однако разговор пошел иначе. «Расскажи нам про город», — попросила Уля. Она была побойчее сестры, и сарафанчик у нее был вышит поярче.

И Лелька начала рассказ. Она рассказывала про высокие дома, в одном из которых жила, про школу, про качели и лестницы во дворе, про магазины, в которых можно купить так много вкусного. Девчонки ахали, переспрашивали, удивлялись, словно никогда ничего подобного не видели. Потом они сплели себе по венку и договорились снова встретиться завтра.

Теперь Лелька каждый погожий день прибегала на опушку. Они играли вместе, собирали букеты, Уля рассказывала про травы, а Дана — про деревья. Обе девочки жадно слушали Лелькины рассказы, спрашивая иногда о самых обычных вещах: что такое театр, как Лелька сама ходит в кино, чему учат на уроках математики. Вопросов было так много, что однажды Лелька не выдержала и спросила:

— Где вы живете, что всего этого не знаете? Сейчас же во всех школах одинаково учат.

— Нам в школу нельзя, — тихо ответила Дана.

— Как нельзя? Так не бывает.

— Бывает. Нас не пускают.

Тут Лелька вспомнила передачу про сектантов, которую однажды смотрела вместе с папой. Тогда ей показалось замечательным, что дети сектантов не ходили в школу, а учились дома. Она бы с удовольствием училась у мамы. Но папа объяснил, что жизнь у этих детей не сладкая, что им многое запрещено: читать книги, смотреть мультики, иногда даже лечиться. Он рассказал, что детям нельзя ни с кем дружить, что их наказывают за разговоры с чужими людьми, даже с чужими детьми. Лельке стало ужасно жалко сектантов, и она решила, что зря им позавидовала.

«Наверное, эти девочки тоже из секты, раз их не пускают учиться, и ходят они все время в одних и тех же сарафанчиках», — подумала она. Ей очень хотелось их об этом спросить, но она побоялась, что после такого вопроса сестры больше не придут. Лельке было очень одиноко и терять новых подружек не хотелось.

Особенно тяжело стало после того, как ей все-таки пришлось перебраться в комнату к Ирине. Сестра иногда делала вид, что Лельки не существует, раскладывала свои вещи по всем поверхностям, а потом кричала, если Лелька их трогала. Иногда она злилась и рассказывала Лельке, какая та неуклюжая, неловкая и некрасивая, и как ей, Ирине, неприятно на все это смотреть. Леля поначалу пыталась как-то объясниться, договориться о мирном сосуществовании. Но в какой-то момент поняла, что для Иры она не человек, а просто помеха, и мнение этой помехи Ирине не интересно, она просто намерена помеху убрать. Убираться Лелька-помеха не хотела, но скандалить не любила. У нее после ссор совсем не оставалось сил, их хватало только спрятаться в каком-нибудь уголке и поплакать. Жаловаться она тоже не хотела, в школе привыкла, что быть ябедой стыдно, а что еще можно сделать — придумать не могла.

Положение спасали встречи с новыми подружками. Всегда приятно, когда с тобой просто нормально разговаривают. Так что Лелька проводила с Даной и Улей целые дни, возвращаясь домой только поздним вечером. Вот в один из вечеров и случилась беда: пропал Старичок-Огневичок, вместе с маминой тетрадкой и последним письмом от родителей.

Пропажу игрушки Лелька обнаружила ближе к ночи, когда собиралась спать. Старичок не нравился Ирине, поэтому Леля его прятала в изголовье, под подушку. Сам он исчезнуть не мог. Лелька спросила Иру, но та только фыркнула в ответ. Тетя Наташа немного встревожилась, но сказала, что вероятно завтра игрушка найдется, а сейчас пора спать. Пришлось отправляться в кровать. Сон долго не шел, Лельке было страшно засыпать без защитника и, как оказалось, не зря. Во сне туман просачивался под дверь, растекался по комнате. Лелька испугалась и хотела позвать сестру, но вместо Ирины на нее смотрела чужая девочка в старинной одежде. «Кто ты? Как ты сюда попала?» — спросила Лелька и замерла, увидев глаза гостьи. Они были такими же серыми, как туман, пустыми и страшными, без света разума. Пришелица протянула к Лельке руки и что-то зашипела, Лелька рванулась, закричала и проснулась.