Лелька и ключ-камень - страница 7

Глава 2

Следующие недели Лелька прожила в тумане. Туман был самым настоящим, серым, вязким и холодным. Он становился то плотнее, то прозрачней, старался залезть своими щупальцами куда-то глубоко внутрь Лельки, и все время что-то шептал. Разные голоса то жалели, шепча что-то о бедной сиротке, то успокаивали, рассказывая, что все скоро кончится, то звали за собой, обещая покой. В этом тумане терялась и исчезала рвущая душу боль, все становилось чужим, словно нереальным.

Иногда через туман пробивались голоса тети и дяди, и Лелька послушно ела и пила, садилась и шла куда скажут, но стоило оставить ее в покое, как она снова сворачивалась в клубочек и возвращалась к скользкому туманному шепоту. Сквозь этот туман она смотрела на закрытые гробы родителей, которые отправились в городской крематорий. Наталья поначалу думала похоронить Дарину с мужем на сельском кладбище, но оказалось, что Владислав еще пару лет назад оплатил пакет услуг по захоронению, включая кремацию.

Наталье это рассказал нотариус, у которого хранилось сделанное на всякий случай завещание. Городская квартира оставалась Лельке, но Наталья имела право ее сдавать, пока племянница живет с ней. Самой Наталье было завещано немного денег и несколько украшений, хранившихся в банковской ячейке. Было там несколько вещиц, предназначенных Лельке, но они, по условиям завещания должны были оставаться в ячейке, пока маленькой наследнице не исполнится 14. Наталья крепко надеялась, что при посещении квартиры Лелька хоть немного оттает, хотя бы заплачет, но девочка так и осталась безучастно-равнодушной. Наталья измучилась, пытаясь понять, что делать с племяшкой. Девчонку было отчаянно жалко, она таяла на глазах, словно льдинка в стакане чая, при этом оставаясь послушной и покорной, только словно неживой.

Соседка Аня посоветовала сходить с девочкой в местную церковь. Наталья не считала себя сильно верующей, но на Рождество и на Пасху они в храм ходили всей семьей, так что местного священника, батюшку Павла, она знала. В церковь Лелька пошла так же покорно и безучастно, как все, что она делала последние недели. Благообразный кругленький батюшка посмотрел на ребенка, благословил, окропил святой водой, но достучаться до девочки не смог. Лелька молча выслушала его слова о том, что родители сейчас в лучшем мире, что они не хотели бы, чтобы она так печалилась, что смотрят на нее и огорчаются ее горем. Но эти речи не вызвали ни искорки в пустых глазах, не превратили странную механическую девочку в прежнюю неугомонную Лельку. Батюшка Павел повздыхал, посоветовал Наталье почаще молиться, чтобы Господь не оставил скорбящую семью своей милостью.

Андрюхина сестра Светка, которой Наталья поплакалась о своей беде, посоветовала сводить дите к доктору, может, пропишет какие таблетки, а то уморит себя девчонка. Наталья договорилась со старенькой Верой Васильевной, лечившей не одно поколение сельских ребятишек, что та примет их с Лелькой по окончании приема в пятницу. Вера Васильевна осмотрела девочку, покачала головой в смешных седых кудряшках.

— Иди-ка Наташенька, посиди у кабинета, я с этой снежинкой отдельно поговорю.

— Пожалуйста, Вера Васильевна! Пусть бы она хоть есть начала, а то скажешь есть — ест, а чуть отвернулся — положила ложку и сидит, смотрит перед собой. Я совсем не знаю, что делать, не в дурку же родную племянницу отправлять.

— Иди, Наташа. Посиди. Мы недолго.

Закрыв дверь, Вера Васильевна присела напротив Лельки и негромко позвала ее по имени: «Вольга! Смотри на меня!». Увидев, что в глазах девочки мелькнула искорка узнавания, врач продолжила: «Я хорошо знала твою маму и очень неплохо — отца. Они были не только добрыми, но и отважными людьми и всегда сражались до победы. Думаю, что они огорчатся, узнав, что их дочь, их надежда на жизнь Рода, сдалась какой-то мутной серой слизи». Впервые за долгое время Лелька попыталась заговорить:

— Вы… вы знаете про туман?

— Я знаю, что то, что сейчас вокруг тебя, рано или поздно тебя съест, если ты не станешь сопротивляться. И я знаю, что твои родители хотели бы, чтобы ты, как и они, отважно боролась за свою жизнь.