Ленинград-34 - страница 58

— Чем кристаллы пилите? — Хором спрашиваем с Олегом.

— Пилами алмазными, в Швеции покупаем. Приходите, всё покажем.

«Это мы удачно зашли, будем знать чем пилить наши стержни».

— Скажите, товарищ Куровский, — на всякий случай спрашиваю я. — у вас мыслей по выращиванию кристаллов кварца не было?

— Как не быть? — Пал Палыч охотно откликается на эту тему. — Сам обращался с этим к академику Ипатьеву, только не вышло ничего: высокое давление и температура в щелочном растворе требуют специальных сплавов.

— Да вы сами можете узнать прдробнее у сына Владимира Николаевича, — почувствовав моё недоверие продолжает он. — в конце нашего ряда его стол, Институт Высоких Давлений.

Идём дальше, Комбинат мощного радиостроения им. Коминтерна демонстрирует свои новейшие динамические громкоговорители на постоянных магнитах, заменившие такие же с катушкой подмагничивания. На их основе были построена громкоговорящая установка «Максима Горького» «Голос с неба». Затем установка ЛЭТИ для ультразвуковой дефектометрии металлических листов с демонстрацией дефектов на световом экране.

«Не ожидал… только вот на токой выставке и можно оценить научный потенциал Ленинграда»!

Москва, Октябрьский вокзал,

18 мая 1935 г., 10:00.

Солнце начинает припекать совсем по-летнему, длинная очередь к будке телефона-автомата справа от здания вокзала терпеливо сносит все неудобства: громкий звон колокольчиков трамваев, распугивающий пешеходов, пересекающих площадь по кратчайшему пути; басовитые гудки и дым из труб паровозов, плывущих будто по воздуху по эстакаде и заряды строительной пыли, то и дело поднимающейся из-за забора слева от входа с надписью: «Здесь будет вход в метро». Снова смотрю на свои новые часы, вручённые мне, в числе лучших сотрудников, на торжественном заседании управления, посвященном 1-ому Мая. Большой толстый никелированный диск (1-ый Государственный Часовой Завод) ошутимо оттягивает мне руку и притягивает множество завистливых взглядов соседей.

«Десять часов… пора уже принимать решение… на шестом трамвае до Центрального аэродрома меньше чем за час не добраться (низкая скорость, десятки остановок), но есть плюс, можно ехать до цели без пересадки. Автобусы и троллейбусы побыстрее, правда их вместимость маловата по сравнению с трамваем плюс две пересадки».

Вчера Павел задержался допоздна на совещании в Управлении ПВО (докладывал ход работ по нашей теме «Подсолнух»), а я позвонил (из его квартиры в Докучаевом переулке недалеко от Комсомольской площади) Свешникову и выяснил, что Киров уехал в Минск на пленум ЦК Белоруссии. Попросил Николая передать телефонограмму начальнику Центрального аэропорта о включении меня в число пассажиров на предстоящий полёт «Максима Горького», а машину попросить поскромничал. Недолго думая, мотнулся (после того происшествия на рынке всерьез начал заниматься спортом) к трём вокзалам и сговорился с возницей на двуколке, скучавшим поздним вечером напротив Северного (Ярославского) вокзала, что сегодня в восемь утра тот будет ждать меня у пашиного дома. Сначала он отнекивался, но, получив задаток, согласился.

— Иногда мне кажется, что вы с Олей не от мира сего, — сказал Павел сегодня утром, видя как я уже который раз спускаюсь вниз на улицу и выяснив причину этого. — ну кто даёт задаток извозчику в размере стоимости бутылки водки? Да он сегодня до обеда глаза продрать не сможет!

«Вот что сейчас делать? Ладно время пока терпит, если первой подойдёт очередь к телефону (очередь минут на пятнадцать), то звоню Свешникову и прошу отменить полёт, выставляя себя законченным идиотом, а если подъедет такси (смотрю на пустующее место со столбиком „Такси“), то справлюсь сам».

«Максим Горький» разбился, судя по передовице в «Правде», в 12:35, значит взлетел, примерно в полдень. Самолёты сопровождения несколькими минутами раньше. Чтобы успеть без помех переговорить с лётчиками и кинооператором, хорошо бы быть на месте хотя бы за час до вылета. Сейчас 10:15…

10:30… Один человек передо мной… и тут из-под арки Каланчёвского моста выныривает чёрная «эмка» с белыми шашечками на боках. Водитель лихо закладывает вираж и точно паркуется на узкую стоянку. Опережаю нескольких своих конкурентов и первый кричу в открывающуюся дверь: «Центральный аэродром». Боковым зрением замечаю щёголя в заграничном костюме, показывающего десятирублёвую купюру таксисту.