Леонид Брежнев - страница 9

Для того, чтобы выйти из этого положения, нужны были кардинальные, решительные и, что особенно важно, срочные меры. В тех условиях партия, не снижая внимания к повышению урожайности в старых районах земледелия, выдвинула на первый план задачу значительного и быстрого расширения посевных площадей. А оно было возможно только за счет восточных целинных земель.

Хочу особенно подчеркнуть: расширение посевов носило не только количественный, но и качественный характер. Стране не только нужен был хлеб, она испытывала острейшую нехватку ценнейшей продовольственной культуры — пшеницы. И дать ее могла только целина, где можно выращивать высшего качества пшеницы твердых и сильных сортов. В случае успеха зерновой баланс страны мог быть изменен коренным образом, я бы сказал, революционно.

Сегодня, с большой временной дистанции, при очевидности результатов, все кажется бесспорным, можно даже и удивляться: как это у целины могли быть противники? А они были. Впрочем, противниками как таковыми — яростными, не желавшими даже слышать о целине,  — можно назвать лишь участников сложившейся вскоре антипартийной группы.

Л. Брежнев, с. 203.

Сентябрьский Пленум ЦК КПСС 1953 года утвердил обширную программу, которая была призвана ликвидировать недостатки в руководстве сельским хозяйством. Казалось бы, сама логика, трудное положение со средствами, материально-техническими и людскими ресурсами в стране заставляли все силы бросить в традиционные земледельческие районы, чтобы там получить соответствующую отдачу.

Но в том-то и дело, что разработанная партией программа хоть и рассчитана была на подъем всех отраслей сельского хозяйства, но не обеспечивала, да и не могла обеспечить немедленного успеха. Особенно это касалось главной задачи — производства зерна. Рост отдачи в полеводстве, растениеводство — процесс, как правило, длительный. Вот почему, даже идя на риск, необходимо было ради выигрыша времени часть ресурсов и средств смело двинуть на целину, сулившую за один сезон дать солидную прибавку в крайне напряженный зерновой баланс страны. Первые 13 миллионов гектаров целины, намеченные к освоению в 1954 году, в случае успеха уже осенью того же года могли добавить в наши закрома 800–900 миллионов пудов товарного зерна. И партия пошла на это.

Л. Брежнев, с. 204–205.

Все силы уходили в первую весну на то, чтобы раскрутить, пустить в действие огромную машину, и некогда было остановиться, отдохнуть.

А потом пришел долгожданный и все-таки неожиданный, большой хлеб целины.

Никогда не забуду первой целинной осени 1954 года. В одном из совхозов Рузаевского района Кокчетавской области при встрече мне поднесли сноп целинной пшеницы «акмолинка». Невозможно передать чувств, которые я испытывал, держа в руках этот сноп. Многое вспомнилось в ту минуту — первые планы и замыслы, бессонные ночи, споры, эшелоны с людьми, тракторные поезда по вьюжному бездорожью, первые костры в степи и первые борозды. И вот она перед глазами, сбывшаяся мечта — степь от края до края желтела пшеницей.

Л. Брежнев, с. 217.

Буквально все надо было возводить на голом месте. А из чего? Будь лес кругом, вопрос бы не возникал. Правда, на целину поступали сборные дома и стройматериалы, но их не хватало. Замыслы наши опережали возможности, и, конечно же, следовало максимально использовать местные ресурсы. Между тем далеко не все проявляли расторопность и сметку.

Приезжаешь, бывало, в райцентр, спрашиваешь: как идет строительство? Отвечают: плохо. Почему? Нет кирпича. Идем, однако, с секретарем райкома по улице и видим массивные здания с датами на фронтонах — 1904, 1912 год… А заводов кирпичных в этой местности, мне точно известно, не было и нет.

 — Кто строил эти здания?

 — Земство.

 — Откуда же брали кирпич?

 — А вон там, в степной балке, сделали напольную печь и выжигали. Из него и эта школа построена…

 — Значит, земство могло все организовать, а вы, райком и райисполком, не можете? Какие же мы, с позволения сказать, руководители? Глины кругом полно, делайте напольные печи, а кое-где и заводики стройте, они вам на сто лет вперед пригодятся.