Лес священного камня - страница 18
Если путешественник, приближаясь к деревне мнонгаров, видит издали высоко над крышами две или три огромные мачты как бы с руками из пальм, он уже знает, что это деревня куанга и что еще совсем недавно два или три ее жителя устроили грандиозное жертвоприношение буйвола. Поиски, порубка и доставка дерева гигантского бамбука, составляющего важнейшую часть ритуального оформления, — ответственный шаг, который требует больших предосторожностей магического характера. На поиски такого гигантского бамбука — рла — мы и отправились 22 октября 1948 года.
Ндрани Бап Тяна — Боонг-Майг Помощник, который руководил там бохом, надел в то утро красивую пурпурную тунику и для большей элегантности взял маленький куп-куп — рлам — с изогнутым кончиком лезвия.
Мы собрались у Бап Тяна. Перед самым уходом, прежде чем переступить порог, Боонг Помощник бросил на улицу несколько пригоршней золы из очага, приговаривая:
Если по дороге нам встретится верещащая белка или попадется трава прух, стебли которой у корня напоминают рога, придется возвратиться назад и переждать некоторое время в деревне, а потом пойти в другом направлении. Приняв предосторожность (бросив золу), мы могли без опасений двигаться в путь.
Боонг-Манг шел впереди. Кроме Бап Тяна, вооруженного саблей, и мальчика — Тонга Заики, сына Енг Сумасбродки, который нес маленькую корзинку, все запаслись куп-купами. Крэнг Заика заключал шествие и от самого дома трубил в рог. Это придавало нашему походу праздничность и располагало к нему духов — так утверждают древние предписания, дошедшие от предков.
Как только мы вышли на дорожку, пролегающую по мииру, Боонг Помощник сорвал ветку с куста рхоонга, помахал ею около головы, как бы отгоняя невидимых мух, поплевал семь раз, а на восьмой попросил у листьев помешать белке верещать и отвести с нашего пути траву прух.
Пять минут спустя, в половине десятого, мы миновали на берегу ручья Дак Диенг Краэ группу людей из Верхнего Донаи, отдыхавших на пути к Озерному посту. Вскоре мы нагнали жену Бап Тяна, его дочь и прислужницу при обряде жертвоприношения, которые шли собирать урожай. Мы шли вместе до поля, затем несколько минут следовали вдоль изгороди, окружающей посевы, на восток, а около десяти часов утра свернули на тропку, ведущую прямо на юг.
Немного погодя мы достигли заброшенной хижины, окруженной деревьями папайи и бананами, прелестного уголка среди зарослей, где когда-то доживал свои дни изгнанный из деревни прокаженный. Пока прокаженный работоспособен, он продолжает жить в деревне, но как только страшная болезнь делает его совершенно беспомощным и опасность заражения резко увеличивается, несчастного изолируют. Жена или сестра приносит ему пищу и заботится о нем. Очень часто она настолько преданна, что разделяет с ним изгнание. Так было и с этим несчастным.
Хижина прокаженного стояла на берегу широкого ручья. Мы перешли его вброд, но, поднявшись на другой берег, заметили, что там нет тропы. Надо было прорубать себе дорогу куп-купом в высоком тростнике, простирающемся до самого подножия холма, покрытого густыми зарослями бамбука и кустарника. Сначала впереди шел Боонг-Манг, но вскоре он предпочел уступить место рноому. На ноги людей, вторгшихся в этот сырой, скрытый от солнца мир, набросились целые полчища пиявок. Они здесь царствуют безраздельно. Боонг опередил нас, пробил себе сам дорогу и добрался до вершины гораздо раньше, чем мы. Крэнг Заика, почти достигший верхушки горы по очень крутому склону, замешкался, чтобы покопаться в барсучьей норе, но ничего не нашел.
Наконец мы вошли в красивую рощу гигантского бамбука, которую заметили еще издалека. Между Боонгом и Бап Тяном тотчас же разгорелся спор, в котором старался принять участие и Крэнг Заика. В конце концов его доводы одержали верх. Было решено срубить самый большой и самый прямой ствол, стоявший, к несчастью, в окружении таких же гигантов. Деревья же, находившиеся на краю рощи, были кривые.