Лес священного камня - страница 2

В последние годы (в том числе и в 1967 году) Жорж Кондоминас неоднократно вел полевую исследовательскую работу в Индокитае. Его исследования охватывают теперь Южный Лаос и Северо-Восточную Камбоджу, т. е. территории, доступные мирным этнологическим исследованиям, географически составляющие нагорье, крайний восток которого включает и зону расселения малых народов Южного Вьетнама, где он вел полевую работу прежде. В научных изданиях и публичных выступлениях последних лет звучит голос честного исследователя: «Нет грязной войне во Вьетнаме! Остановить американскую агрессию!» Его лекции в высших учебных заведениях США (с 1963 года он ежегодно читает курс в Йельском университете) окрашены глубокой скорбью: сожжены напалмом многие деревни, знакомые ему по полевой работе (нет и старого Сар Лука), погибли многие простые и душевные люди (умер и старый хитрец и на свой лад стяжатель — Бап Тян). Но в них звучит и законная гордость: среди мнонгаров не нашлось предателей общих интересов. Как и другие малые народы Вьетнама, они остались верны родине.

Книга «Лес священного камня» — это полевой дневник. Поэтому читатель найдет здесь не только календарные даты, но часто и хронику событий в пределах дня с точностью до часов и даже минут. Повествование строго локализовано во времени и в пространстве (ведь автор писал о том, что видел сам, а в нескольких местах одновременно он быть не мог).

Действие происходит в южной части Вьетнама. Автор ставил перед собой скромную задачу: рассказать о годе жизни одного из мнонгарских селений «без прикрас», т. е. не славословя мнонгаров, но и не «примитивизируя» их. Осенью 1948 года он прибыл в Далат. Избранная для изучения деревня — Сар Лук — расположена почти в тридцати километрах на северо-запад от Далата. Но это «по прямой», если путешествовать «по карте указательным перстом». Фактически путь к Сар Луку значительно длиннее. Проезжей дороги туда вообще нет. От Дан Киа, что в десяти километрах «по прямой» же от Далата, начинается вьючная и затем пешеходная тропа. Она тянется вдоль причудливо извивающегося русла речной долины, взлетает на горы (на пути вершина Мбыр — 1900 метров над уровнем моря) и вновь низвергается в ущелья отрогов хребта Чыонгшон, прорезаемого ручьями и реками. У многих народов Центрального плато: эдэ, рламов и у самих мнонгов — эти ущелья — долины горных рек — почему-то называются равнинами.

Мнонгская «этническая территория», или, проще говоря, «земля мнонгов», лежит между Кронг Аной (дословно: Женская река), с которой сообщается озеро Дак Лак, и Кронг Кно (Мужская река; мнонгары называют ее Дак Кронг), над которой нависал старый Сар Лук. Обе эти реки, сливаясь, несут свои воды в Срэ Пок — приток Меконга (точнее: Мэ-Ганги — Мать Реки). Но до Меконга ни там, где в нее вливается Срэ Пок, ни в районе дельты у Сайгона мнонгарам не добраться. Жизнь их селений более связана с северным горным районом. Сар Лук был известен как одно из наиболее изолированных селений. С большим опозданием сюда доходили сведения о событиях в стране и то лишь благодаря предприимчивости соседей.

На востоке ближайшие соседи мнонгаров — племя тиль; па юге — мнонг прэнги; на севере — рламы. Это все родичи мнонгаров — генетически связанные с ними народы мнонгской группы, говорящие на языках мон-кхмерской семьи. Это не означает, что языки мнонгаров и кхмеров взаимопонятны (хотя бы как русский и белорусский). Но язык основного населения страны кхмеров (Камбоджи) и даже монов (талаин) Юго-Западного Таиланда, а в прошлом и юга далекой Бирмы, близок к языку мнонгаров по звуковому составу и грамматическим закономерностям. На западе и северо-западе по соседству с мнонгарами живут говорящие на языках малайско-полинезийской семьи бих, далее к плато Контум — эдэ (которых автор, как и многие другие исследователи, называют радэ или рхадэ; теперь эго название, имеющее обидный для народа смысл, не употребляется), а вокруг народов мнонгской группы живут компактными, хотя и небольшими группами тиамы (тям или чам). Влияние чамов, в прошлом создавших развитое классовое государство, на политическую судьбу, культуру и быт их ближайших соседей было очень значительно. Влияние языков древних чамов и современных бих, эдэ и других на язык мнонгов несомненно. Оно сказывается прежде всего на лексике — включением в мнонгский язык терминов, обозначений орудий труда, географических названий и даже личных имен. Подчас через язык эдэ мнонгары воспринимают более далекий внешний мир (как, например, проповедь христианства).