Лес священного камня - страница 39

были возмущены его поведением. Бап Тян и Кронг Коротышка поспешили заверить меня, что «это все пустяки».

Бап Тян взял медную пиалу, на дне которой лежали предметы, имеющие мистическое значение (кусочек кварца, овальные камушки, зуб буйвола, бусинка из старинного ожерелья), наполнил ее рисовым пивом, налил туда немного крови из сердца буйвола и бросил несколько кусочков магического растения:

Пока Бап Тян угощал куангов своей бодрящей смесью, я рассказал появившемуся Тру о поведении его помощника.

Боонг вновь появился. Он был пьян по-прежнему, но присутствие Тру, по-видимому, подействовало на него отрезвляюще: ясно было, что тот не одобряет его поведения. Он спросил Тру, что тот думает по поводу вчерашнего дела. Начальник кантона смерил его холодным, твердым взглядом и сказал тоном, не допускающим возражения: «Никакого дела и не было!» Боонг ответил: «Тем хуже! Пусть так и будет!» — и в знак согласия протянул Тру указательный палец, за который тот его потянул. Настроение у всех сразу поднялось, и последние обряды Бап Тян совершил с большим воодушевлением.

Хозяин дома взял немного запекшейся крови из сердца буйвола и поднес к губам своего джоока и прочих куангов. Затем он встал, накинул на шею джооку ремешок из свежей кожи буйвола и, смеясь, произнес угрозу: «Теперь ты не сможешь нарушить клятву. Больше не может быть огня и воды — никакого «дела» между нами. Мы закололи буйволов в твою честь, мы обвязали вокруг твоей шеи этот ремешок из кожи буйвола, мы кормили тебя зрелыми бананами, мы кормили тебя клейким рисом и свининой. Больше ты не сможешь нарушить клятву». Многие присутствующие поступили так же в отношении своих партнеров.

Потом хозяин дома надел джооку на голову тюрбан, преподнесенный в качестве «обменного дара», и помог застегнуть колчан, который он ему подарил. Вынув стрелу, он воткнул ее в волосы своему гостю. Затем Бап Тян взял шнур с дымящимся концом и провел им перед лицом своего друга (рноом быстро сплел этот шнурок, а Тян поджег и тут же потушил огонь, оставив только тлеющий конец).

Бап Тян сопровождал свои слова угрожающими жестами, но при этом все время смеялся:

Он подробно перечислил подарки, пересыпая слова теми же угрозами.

Наконец рноомы и жена бывшего начальника кантона начали укладывать подарки в корзину, чтобы их унести. Бап Тян тоже сложил в медную чашу свои сокровища (кварц, овальный камушек и прочее), чашу засунул в сумку, а сумку — в корзину с крышкой. Люди из Ндута начали небольшими группами расходиться. Тян преподнес своему партнеру, с которым он накануне повздорил, белую курицу, «просто так, в подарок», объяснил он мне.

Перед тем как Ндэх со всем своим семейством вышел из дома, Анг Длинная помазала им лоб сажей со дна котелка, чтобы уберечь от духов дороги и леса. Громко звучали в честь Ндэха гонги и висячие барабаны у Бап Тяна.

В эти дни авторитет Бап Тяна снова сильно возрос: у него появился еще один джоок, с которым он обменялся клятвой, почти родственник. Союз с ним скреплен двойным жертвоприношением двух буйволов и взаимным обменом подарками. Благодаря празднику, устроенному в честь этого события, на котором жителям обеих деревень было роздано много разнообразной пищи, новый союз стал широко известен.

26 ноября 1948 года

Без четверти шесть вечера за мной пришли, чтобы позвать на большое ежегодное жертвоприношение, «помазание падди кровью»[40] — мхам ба — у Крэнг-Джоонга, «священного человека» селения, который особенно тщательно выполняет все обряды. Вчерашний день был посвящен подготовительному обряду — «сбору соломы» —