Лес священного камня - страница 70

продолжая лежать, повернулся, вытащил из своей коробочки флейту и наиграл мотив, чтобы «разжалобить» души умерших. Наконец он вытянул руки в сторону, и кто-то полил на них воду. Это должно было пробудить нджау.

Он не мог сам подняться, и ему помогли сесть. Дэи провел мокрыми руками по лицу и отряхнул их в сторону больной. Вся процедура завершилась поисками души-паука с предложением символических даров и вытряхиванием души-паука на макушку больной.

В час дня Дэи лечил Джоонг стеблями си динг (Rutacées) и си пет иер (латинское название не выяснено). Подержав их в огне, он приложил обожженные концы к груди больной (чтобы излечить кашель и вызвать аппетит) и к голове. Он обмакнул пальцы в пиалу с водой, где лежали кусочки магического кварца, и провел по шее своей пациентки сначала пальцами, а потом кварцем. Затем он вновь положил стебли в огонь и приложил их к животу больной.

Тут вошла молодая девушка и попросила заодно полечить ей гноящуюся рану.

Джоонг заставили съесть немного рисового супа с измельченным плэ рко (латинское название не выяснено).

В половине третьего нджау собрался домой. Перед уходом он лизнул свой палец и погладил им лоб больной, испрашивая ее исцеления. Дэи понес заплечную корзинку со всеми предметами, необходимыми для обрядов — ее крышка поражала тонкой работой, — а Кронг-Маэ взвалил на себя гонорар шамана: большую корзину с очищенным рисом и кувшин средней величины. Кронг Толстый Пуп взял короткий меч и пошел было за ними, но, увидев, что Крах взялся выполнять роль телохранителя, возвратился назад. Тоонг-Джиенг нес две большие ветви ндронг. Из луба этого дерева плетут крепкие веревки.

Вечером пили у Банга Оленя. Он угощал двух жителей Бон Джа, принесших ему рис приглашения на торжественный обряд помазания падди. Жители Бон Джа «поглощают лес»[74] Пхи Ко, а потому им всегда необходимо посредничество Банга Оленя и Бап Тяна, которые продолжают оставаться «священными людьми» на участке, проданном этим чужакам.

1 февраля

Сегодня день табу утки (прошло трое суток с тех пор, как ее принесли в жертву). Несмотря на это, Мхо-Ланг и женщины из клана Рджэ идут обрабатывать свой участок.

В состоянии обеих больных наступило наконец значительное улучшение. Гриенг, сильно ослабевшая и дышащая прерывисто, может все-таки передвигаться, опираясь на палку. Муж повел ее совершить первое омовение, обязательное после болезни. Гриенг вошла в ручей, а муж восемь раз обмахнул ее листьями рхоонг, листьями сиеп сюр (Sclerya laevis Retz) и мат длэи. При этом он читал заклинания:

Солнце сегодня пекло так сильно, что бамбуковые стропила моей хижины издавали от жары треск.

Утром Джоонг съела полпиалы супа. Все начали уже надеяться, что она скоро выздоровеет, но в середине дня удушье возобновилось. Послали опять за Дэи, но он отказался прийти. В половине пятого Бап Тян собрался идти со своей семьей в Бон Джа и попросил предупредить его, если состояние больной резко ухудшится.

В шесть часов Крэнг решил перевести жену обратно к себе в дом. Он боялся оставлять ее в хижине уединения, боялся, как бы смерть не застала ее там. Водворение назад сопровождалось той же церемонией: принесли в жертву собаку, и мужчины обмахнули больную листьями тлоота и рхоонга, омоченными в крови жертвы. Но обряд изгнания злых духов совершался не с помощью всей головы собаки, а лишь ее нижней челюсти.

После церемонии больную пришел проведать начальник соседнего кантона Биенг-Дланг с женой, дочерью старой Тро. Вскоре появился Тру. Переступив порог хижины, он выплюнул рис на голову сестры, а затем передал пять пиастров от учителя и пять пиастров от себя: «Чтобы больная смогла снова приняться за еду». Внезапно начальник кантона разразился гневной тирадой: ему хотят зла, завидуют его власти и могуществу. «Я соберу всех, и мы проведем испытание кипятком», — сказал он.