Лес священного камня - страница 77

Кронг Коротышка продолжил разговор, начатый раньше с Тоонг-Мангом: «Я стар и сведущ в этих делах. Так чего же ты явился разговаривать с нами, как с мальчишками? Зачем обижаешь Кронга, сына Дыра? Так не полагается». Старик не смутился и дал отпор своим племянникам — большим куангам. Бап Тян решил положить конец спору и заявил, что у него голова разболелась от всех этих речей. Но Кронг Коротышка уже разошелся вовсю, а коони с улыбкой на лице продолжал спокойно стоять и даже отказался от стакана спиртного, который ему поднесли: «Ты пьян, я и пробовать-то не стану твою воду. Ты, конечно, богат, но меня этим не запугаешь». Тогда Кронг Коротышка великодушно заявил: «Ладно, я кончил заводиться», — и тут же затянул песню:

На это старый коони ответил также песней:

Закончив пение, старик удалился.

Пока шел спор, Мбиенг-Гриенг разделал около чердака свинью Кронга Коротышки, самую маленькую из тех, что были вчера принесены в жертву. Затем он приступил к свежеванию свиньи, которую закололи в честь Бап Тяна.

Пили не только куанги. Молодые люди и девушки не отставали от них. Они уселись у кувшинов, в которых после ночной попойки еще оставалось спиртное. Одни гости вели себя спокойно, например Янг, молодая дочь одного из Тилей, которая сидела с матерью у Кронг-Бинга, нежно склонив голову на плечо Краэ Вдовца (из Ндута); другие проявляли возбуждение: Анг Слюнявая забавлялась тем, что сажей с донышка котелка старалась вымазать Краэ Вдовца и Банга Ученика. Сначала Краэ вытер сажу, но второй раз в отместку провел черными руками по лицу Кронга Толстого Пупа. Джанг, молоденькая невеста, расплакалась из-за того, что ее заставляли пить, и, не долго думая, укусила Краэ за руку.

Молодые люди принялись болтать на каком-то ломаном языке. Особенно непонятную тарабарщину нес Краэ. Он не довольствовался тем, что вставлял лишние слоги в слово, но и переставлял некоторые из них, меняя даже начальную букву, произнося вместо глухого звука звонкий.

Тяна и Банг Оленя уже не было в компании. Они еще рано утром ушли в Идут Лиенг Крак передать распоряжение о сборе ратана и повидать начальника сектора, которому было поручено следить за дорожными работами.

В одиннадцать часов утра подали еду, после которой все улеглись спать на нары. В три часа дня снова поели. Затем на нарах расставили пиалы для гостей. Женщины принесли котел с белым рисом. Началась подготовка ко второму дню свадьбы: в корзину-веялку с удлиненным концом положили старый рог буйвола, принадлежащий клану Рджэ, корзинку с вареным рисом, большую пиалу со свининой, старинную пиалу, которую Джанг вручит своей свекрови, котелок со спиртным, которое еще до освящения перегнали накануне вечером из старого кувшина с двенадцатью ушками, молодую курицу, почти цыпленка, опаленную на очаге.

Молодые поднялись на нары и заняли места по обе стороны обрядовой корзины-веялки. Возле них уселись посредники: Ндэх, Манг Обезьянья Челюсть и Бап Тян. Манг, молодая жена старого коони (она, как и Сраэ, из рода Бон Джрангов), заняла место около Бап Тяна: она будет наполнять стаканы. Вскоре к ним подсел Кронг Коротышка.

Для начала Бап Тян предложил выпить за своего джоока Ндэха, главного посредника на свадьбе дочери. Ндэх ответил пожеланиями всяческих благ. Главная церемония началась в половине четвертого, когда Бап Тян ловко разрубил голову курицы пополам. Она упала в корзинку с вареным рисом, поверхность которого заранее была выровнена. «Обратной стороной к духам, лицевой — ко мне», — произнес Бап Тян. Это значит, что та половинка, которая окажется ближе к Бап Тяну, должна упасть на внешнюю сторону головы, а та, что дальше, — на плоскость среза.