Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - страница 9

Любой биоценоз, например такой, который открылся передо мной, эколог может описать с разных точек зрения. Прежде всего — с точки зрения способа добывания пищи. В прибрежной морской среде разные организмы питаются по-разному. Начнем с продуцентов, или фотосинтезирующих растений. Из них самые важные — это не бурые или другие бросающиеся в глаза водоросли, а скорее одноклеточные, диатомовые и другие — вся микроскопическая листва моря. Продуценты образуют основу фактически всех морских пищевых, или трофических, цепей — сложных систем взаимоотношений и неразрывных связей между жертвой и ее преследователем. Даже жизнь на больших глубинах, существующая благодаря остаткам пищи, которая на своем пути сверху вниз не раз усваивалась, другими организмами, — эта жизнь в конечном счете зависит от фотосинтезирующих организмов, обитающих в освещенном солнцем море на много миль выше.

Затем идут фильтраторы, питающиеся суспензиями. Это, по-видимому, самые многочисленные морские животные. Многие из них устраиваются в каком-нибудь одном месте и, пользуясь хитроумными приспособлениями, отфильтровывают небольшие частицы, в том числе и одноклеточные водоросли, из протекающей мим» них воды. Эти частицы сортируются: легко усвояемые идут в пищу, а неудобоваримые, предварительно уплотненные при помощи слизи, отбрасываются в виде катышей или нитей, — настоящая автоматическая конвейерная система по уборке мусора.

Еще одну большую группу составляют пасущиеся организмы, живущие на подножном корму. Для них морское дно выступает в роли огромной скатерти-самобранки. Но скатерть эта сделана из лоскутков, и перед многими живущими здесь существами стоит проблема выбрать среди этих лоскутков оптимальные для себя пищевые участки. Некоторые из этих организмов питаются донными водорослями или животными строго определенных видов, которые всегда можно отыскать в разнообразных донных сообществах. Другие без разбора поглощают богатый органическими веществами детрит.

Активные хищники образуют отдельную группу. Они, как правило, обладают высокоразвитой нервной системой, которая позволяет им обнаружить жертву на расстоянии и, совершив точно скоординированный энергичный рывок, завладеть ею. Не всегда можно провести разграничение между хищниками и пасущимися и даже фильтраторами. Морских звезд можно рассматривать и как хищников, и как пасущихся. Медуза — хищник, но по способу добывания пищи она несколько похожа на фильтраторов. Многие другие животные, находящиеся где-то между хищниками и пасущимися, питаются мертвыми организмами. Это мусорщики-некрофаги. К этой беспринципной группе могут быть отнесены такие разные животные, как крабы и акулы.

Последняя большая группа, так называемые редуценты, — прячущиеся существа. Это агенты энтропии, их присутствие незаметно, хотя иногда, в определенных местах, они во много раз численно превосходят организмы другого рода. Они выполняют завершающую функцию, необходимую для жизни биологического сообщества: расщепляют сложные органические соединения и вновь вводят составляющие их элементы в круговорот веществ в природе. В море, так же как и на суше, самые обычные редуценты — бактерии и грибки. Кроме них, особые виды червей, моллюски, ракообразные и другие животные тоже трудятся, превращая камень, раковины и дерево в пыль. Эти существа работают незаметно, и их действия нередко имеют весьма неприятные для человека неожиданные последствия — когда, например, корабельные черви подтачивают устои деревянного моста или плотину, или когда сверлящая губка уничтожает устричный садок. Тем не менее полное отсутствие этих редуцентов оказалось бы гибельным для естественной среды, так как без них такие стойкие, трудно разрушаемые материалы, как рифы и затопленное дерево, с поразительной скоростью скапливались бы в прибрежных водах.

Медленно плывя вдоль основания утеса, я приблизился к куче огромных валунов, лежащих у вертикальной стены. Некоторые из них были величиной с автомобиль. На полпути до вершины этой груды из расщелины, живо напомнив мне картину художника-сюрреалиста, высунулись две черные ножки с плавниками на концах. Плавники трепыхнулись и сплелись на мгновение, затем совершенно исчезли из виду. На дне, около валунов, я заметил другое движение; это было нечто живое, но вело оно себя как-то странно. Подплыв ближе, я увидел, что это была нейлоновая сетка Нэда с защелкой наверху. Надежно примотанная веревкой к камню, она тряслась и крутилась, и судорожно дергалась. Разобравшись в неясной массе из ног и хлопающих хвостов, я насчитал четырех превосходных омаров, энергично пытавшихся освободиться. Однако их совместные действия, направленные в разные стороны, в общем погашали друг друга, и сетка плясала и билась, описывая по дну небольшие круги.