Лесная фея, или Новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной - страница 8
– Слушай, Светка, вот это сила! Супер! Хочешь, я тебя одной левой прямо здесь подниму?
– Не поднимешь, – засмеялась кикимора. – Воды нахлебаешься. Покажи, что достал.
Антон разжал пальцы:
– Вот.
– И все?
– Все. А ты чего ждала? Бочонок с медом? Может, этот камешек такое умеет…
– Сейчас спросим. Давай к берегу…
Гарпина встретила их улыбкой.
– Ну-ка, показывайте свою находку! – Она протянула руку, взяла мокрый камешек, повертела в пальцах и сунула его обратно Антону. – Он самый. Пригодилась моя наука.
– Бабушка Гарпина, а что он может? – спросила Угоша, отжимая волосы.
– Может не много, но незаменим бывает. Вот, если ты что свое потеряешь или чужое найти хочешь, камешек этот меж пальцами потри и мысленно скажи о желании. Тогда та вещь, которую ищешь, тебе видимой сделается.
– Запипикает, что ли? – усмехнулся Антон.
Гарпина зыркнула на него незлобливо, подставила ладонь под струйку воды, лившуюся с Угошиных волос, и брызнула каплями на лежащий неподалеку засохший букетик ромашек, подаривших Антону силу.
– Эй! Ну! Ну, Гарпина, зачем…
– Затем. Чужая сила никому на пользу не идет.
– Это она, чтобы ты сам не запипикал, – хмыкнула Угоша. – Спасибо, Гарпина, за подарок.
– Ан заслужили, деточки. Теперь можете идти, земляничкой лакомиться. А то, глядишь, кто другой соберет. В лесу желающих много.
Глава 2
Козни
Солнце уже успело пройти три четверти своего дневного пути, когда в шалаш, где Антон отдыхал после сытного обеда и дожидался Угошу, помогавшую Миде воспитывать младшего брата, просунулась довольная морда Волчка:
– Эй, Антон! Привет, Антон!
– Привет, собачка!
– Сам ты собачка! – огрызнулся волк.
Антон вскочил, втянул друга в шалаш, обнял, и они вместе рухнули на приятно пахнущую свежую солому.
– Давненько не виделись, – сказал Волчок и, довольный, потерся мордой об Антонову ногу.
– Так это не я решил жениться. Тебя теперь не дозовешься, – ухмыльнулся не менее счастливый Антон.
– Ну и ты женись себе, что мешает? Вон хоть на нашей Угнее. Она хорошей женой будет, – рассудительно изрек волк, не видя, какого цвета волной накрыло лицо Антона. И, только не дождавшись ответа, отстранился, глянул в глаза. – Тю-ю! Покраснел! Ну не хочешь жениться, не женись. Дел-то…
– Волчок, ты не понимаешь… У людей не принято школьникам жениться. И замуж выходить тоже.
– Сколько же тебе еще учиться?
– Четыре года.
– Четыре? Нет, ну это немыслимо. Не жениться на Угнее четыре года? Целых четыре?
– Ага!
– Что-то у вас, у людей, неправильно. Да ладно, нравится мучиться самому и других мучить – ваше дело. Я вообще-то к тебе по поручению пришел.
– По какому поручению? От кого?
Волчок вскочил, прошелся по шалашу, выглянул наружу, затем вернулся и сел рядом с Антоном, пару раз совершенно по-собачьи скребнув задней лапой за ухом.
– Представляешь, блохи заели. Сладу с ними нет. Как лето, так одна и та же история. Надо у Гарпины или хоть у Миды специальной травки попросить.
– Ты не отвлекайся, – подтолкнул Волчка Антон. – Начал про поручение, про него и продолжай.
– Да я тут неподалеку встретил Октонию…
– Кого-кого?
– Октонию. Это кикимора из соседнего леса. Пришла к вам по ягоды и ногу подвернула. Сидит теперь на кочке и ревет.
– А ты?
– Что я? Я мимо пробегал, она меня окликнула, попросила привести какого-нибудь сильного парня, чтобы помог ей до дому добраться. Я сразу же о тебе подумал. Кто тут еще сильный в этой глухомани? Так что, ты пойдешь? Или ей от ворот поворот дать?
– Конечно пойду, только Светку надо предупредить, – чуть растерялся Антон, и они вместе с Волчком вышли из полутемного шалаша на свет.
– Ничего у тебя с предупреждением не получится, – доложил Волчок. – Угнея своего бешеного братишку на речку поволокла, пока Мида не увидела, как тот в землянике вывозился.
– Ну тогда веди быстрее. У нас с Пипеткиной вечернее занятие.
– Занятие или свидание? – скосил глаз волк.
– Занятие, друг, занятие!
– Ну и дурак!
Октония сидела на кочке и вздрагивала от каждого шороха, треска ветки, птичьего крика.
Авантюра, которую они задумали с Еймой, давней и единственной близкой подругой, была не слишком честной, но удовольствие сулила немалое.